Рука “Боярина” сжимается сильней.
Черт…
Я должна огрызнуться, хотя бы язык показать, когда он отвернется, но я почему-то испытываю мощный прилив жара в нижней части живота, когда он заговорил о плетях. И когда… опять ко мне прикоснулся, грубо сжав плечико.
Дурочка!
— Ты меня поняла?
Пропотев от его низкого голоса и жара властного дыхания, я на автомате кивнула.
— Прекрасно.
Пальцы Алаева на моём плече разжимаются, когда его взгляд вдруг падает на крупное алое пятно на простыне. Я быстро накрываю его одеялом, пряча глаза под пушистыми ресницами.
— Тебе было больно? — неожиданно, но сдержанно спрашивает он.***Легонько киваю, прикусив кончик языка.
— Собирайся в темпе, отвезу тебя к врачу, пусть посмотрит.
Отстранившись, мужчина направляется к выходу из комнаты. Всего несколько шагов остаётся до двери, но он застывает на месте.
Не оборачивается.
Медлит.
Так сильно сжимает руки в кулаки, что костяшки становятся белыми.
Но вдруг задает вопрос:
— Помощь нужна?
— В с-смысле?
— Мне прислать кого-нибудь из прислуги, чтобы она довела тебя до ванной и помогла помыться?
— Нет, нет.
Чтобы меня еще кто-то чужой мыл, тем более видел там.
Нет уж.
— Нет!
Несмотря на ужасную слабость в мышцах и тяжесть в нижней части живота, я лучше сделаю всё сама. Даже если буду находиться на волоске от обморока.
Он уходит, хлопнув дверью. Больше ничего не сказал… Пошатываясь, я поднимаюсь с постели, завернувшись в простыни, бреду на поиски ванной.
При свете дня здешняя комната кажется мне более чем комфортной. Мягкие, светлые тона, обилие пространства. Мебель хоть и в стиле хайтек, но я точно знаю, что очень дорогая.
Вижу дверь, открываю её и оказываюсь в просторной ванной комнате в центре которой стоит большая мраморная джакузи. Из не зашторенного панорамного окна открывается потрясающий вид на побережье.
Ух…
Я не дышу несколько секунд.
Как же красиво…
Алаев, оказывается, живет у моря.
А может это его загородный домик, так, чисто для души?
Виллы у побережья очень дорогие.
Всегда мечтала жить именно здесь.
Несмотря на то, что наша семья далеко не бедствовала, но такое излишество мы не могли себе позволить. А Алаев смог. Недвижимость здесь продают по цене звёзд.
Я сбрасываю простынь на пол, полностью обнажая тело. Кладу ладонь чуть ниже пупка, прикрыв глаза. Погружаюсь в воспоминания.