Я выспросил, куда, в какую гостиницу звонить. Все узнал, взял билет, и первым же рейсом полетел в Париж.
Я нашел ее. Она была одна в номере гостиницы. На столе стоял букет белых роз. Грустно посмотрев на меня, спросила, что я тут делаю.
Я ответил, что приехал за ней, что нас ждет прекрасное будущее. И услышал в ответ, что она не может иметь детей, хочет делать карьеру скрипачки, а потому остаётся в Париже. У неё контракт.
Я закричал, что готов открыть здесь свою фирму, буду носить ее на руках. «Я подумаю», – тихо раздалось в ответ.
Прошло несколько дней мучительных ожиданий. Но Вера все не звонила. Когда я позвонил сам, мне ответил портье, что она выехала из гостиницы сегодня утром вместе с оркестром. Куда? Зачем?…. Помчался снова за ней, был на всех концертах. Дарил подарки.
А она? Она выбрала себе в мужья какого-то хлюпика из оркестра – кудрявого, носатого. Все рухнуло, мечты, надежды.
Купив дом в Испании, я пытался забыть Веру. Иногда звонил ее маме, спрашивал, как дела. И вот однажды она сама позвонила мне в слезах.
– Толя, у меня очень болен муж. У него гемофилия. А лечение дорогое, только за границей.
Я же говорил, хлюпик.
– Ты меня, Вера, извини, но я не знаю, чем тебе помочь.
– Как чем? Ты же… Ты…
Рыдания в трубку.
Я в сомнении. Зачем мне все сначала. В конце концов она отказалась быть моей женой. Но ведь я человек, не мумия, я все еще люблю ее. Опять я еду, кому-то звоню. Ох уж эти девушки из хорошей семьи. Мне так и хочется спросить: – «А ты меня хоть чуть-чуть любишь?»
Но я молчу. Она такая худая, бледная, но все равно красивая. Обнимаю ее за плечи, целую. Чувствую, как она дрожит. Ох, если бы лет 20 назад, я бы за нее не так взялся, и вообще, как я мог отпустить ее тогда!
Муж в больнице в небольшом немецком курортном городке. Она дежурит у его постели день и ночь, боится отойти. Нет солистки оркестра, нет цветов, оваций. Он медленно тает, лицо становится восковым, воспаленные глаза болезненно блестят.
Самолет с гробом садится в Шереметьево-2. Потом кладбище, поминки. А что же дальше, спрашиваю себя? Она грустно смотрит на меня, как и 20 лет назад, но вдруг прижимается ко мне. Шепчет возбужденно: «Ты такой славный, хороший. Почему я сразу не поверила тебе. Столько лет прошло зря, без тебя. Я тогда верила только слухам и сплетням наших общих друзей. Они хором меня отговаривали. Я понимаю, они просто завидовали. Теперь мы будем вместе, я знаю, хотя между нами уже нет той наивной чистоты первого свидания. Но, все же, мы соединились, может быть, навсегда».