Время еще есть. Как ни странно, храм чистого для нас пока самое
безопасное место – обыватели и так-то не стремятся лишний раз
соваться к чистым, а уж теперь, после стрельбы, в непонятной
ситуации… Пока повстанцы не войдут в город, о нас тут никто не
вспомнит, а потом и в городе станет не до нас. Да и вообще, первый
раз в жизни оказываюсь в храме чистого, может, больше не доведется.
И не узнать, как он устроен? К тому же сидеть без дела в храме
просто физически неприятно. Давит сама атмосфера, кажется, будто
дышать тяжело. Причем на остальных это действует как бы не сильнее,
чем на меня. Если чем-то заниматься, на давление можно не обращать
внимания, а если сидеть сложа руки, в голову начинают проникать
неприятные мысли о тщетности бытия и о собственной ничтожности и
нечистоте. Мерзкое ощущение. Да и ребят определенно надо занять.
Вон, физиономии бледные, зрачки расширенные, губы дрожат.
- Так, парни, кому совсем невмоготу, можете выходить к машине,
только не светитесь особо. А кто держится, помогите мне. Хочу
понять, как тут все работает.
- Вот зачем тебе, командир? – простонал Марк. – Светит себе и
ладно.
- Угу, то-то ты такой бледный. – Хмыкнул я. – Чтобы знать.
Интересно мне. Короче, кто хочет – идет на улицу, говорю же. Заодно
пока тент с машины снимете, а то при стрельбе дышать невозможно. Да
и обзор ограничивает.
В общем, энтузиастов не нашлось, за исключением Ремуса. Парнишку
тоже ощутимо потряхивало, но он упрямо оставался внутри.
Поиски не задались. Еще раз обошел вокруг постамента с лампой –
бесполезно. Постамент из белого гранита выглядел монолитнее некуда
и будто вырастал из пола, упорно навевая ассоциации с могильными
плитами – только каких-нибудь надписей не хватало. Я начал жалеть,
что у нас нет с собой кувалды. Такое ощущение, что это единственный
способ пробиться сквозь толстое стекло алтаря и посмотреть, что же
там внутри. Попробовал даже подключить способности Керы. Богиня
порой удивляла не только сверхчеловеческой силой и скоростью, но и
другими неожиданными талантами. Но теперь только бессильно развела
руками:
- Его сила забивает всю чувствительность, - недовольно
поморщилась девушка. – Даже жаль, что не могу передать тебе эти
чувства. До его появления со мной такое только однажды было – после
того, как Гефест разгневался на Помпеи. В один миг тысячи людей и
других тварей погибли, а потом еще тысячи медленно задыхались и
сгорали. Ты знаешь, страдания – это моя сила… Но тогда даже мне
стало тошно. Так вот, сейчас я чувствую примерно то же, только эта
сила еще и проходит мимо меня, не задерживается ни капли, все
уносится прочь, к этому кровососу. Будь я здесь в своем истинном
обличье, уже бы корчилась от боли.