Где-то глубоко внутри меня кольнула острая льдинка страха.
- Хочу, чтобы ты знала, Алиса. Я планировал это совсем не так. Но ты не оставила мне выбора. Любое непослушание будет нести за собой наказание. Всегда. Ты поняла меня?
Я усердно закивала.
- Раздвинь ноги пошире. – он продолжал гладить свой орган, а у меня не получалось отвести от него глаза.
Я села на пятки и развела колени так широко, как смогла, открывая ему обзор на свои половые губы.
Борисов подошёл ближе и остановился прямо передо мной, нависнув сверху своим блестящим членом.
- Открой рот. Высунь язык. Глаза не закрывай.
Я исполняла, всё что он говорил.
Его рука ритмично двигалась по смазанной гелем плоти, то задирая кожу на конце, то снова её собирая. Я не могла отвести глаз, загипнотизированная этим священнодействием.
Дыхание Вадима сбилось, движения стали резче. Мне почему-то казалось, что на это нужно гораздо больше времени. Но, очевидно, мужчина был слишком возбуждён – непослушанием, наказанием, своими фантазиями, моей покорностью.
Он захрипел, и мне на лицо полетели брызги спермы, попадая на язык, губы, ресницы. Я рефлекторно прикрыла глаза, защищая их, но тут же открыла снова, вспомнив его приказ, и продолжила смотреть.
Выплеснув всё, Вадим сделал шаг ко мне, придерживая рукой начинающий обвисать орган.
- Оближи, - велел он.
Я поднялась на колени и принялась с энтузиазмом вылизывать головку, ожидая, что сейчас он снова воспрянет и наконец возьмёт меня. Уймёт разливающийся между ног жар. Я тоже хотела кончить.
Но он отстранился.
Мой вздох разочарования заставил Борисова снова усмехнуться.
- А ты – наказана. Никаких оргазмов сегодня.
Он наклонился и поднял меня на ноги. Развязал узел галстука.
- Иди спать.
Я обернулась, всё ещё не веря, что он не шутит. Но Вадим уже обошёл меня и двинулся на кухню.
- Мне повторить приказ? – раздался оттуда его голос.
Я пошла в спальню. Плескавшееся во мне раздражение делало движения резкими и порывистыми. Поэтому на кровать я плюхнулась, дёрнула на себя одеяло, ударила ладонями по подушке, заставляя её принять более удобную форму.
Увидела в проёме фигуру Борисова, который аккуратно закрыл дверь.
- Вот козёл, - тихо пробормотала, с головой накрываясь одеялом.
Я была зла на него, на его дурацкие наказания, на то, что осталась неудовлетворённой.