В моей спальне курицами раскудахтались горничные. Меня облачили
в очередную жесткую рубаху, которые я терпеть не могла, а после,
судя по звукам, принялись собирать вещи. Длилось это не долго. За
вынужденные дни бездействия я привыкла воспринимать происходящее на
слух, так что даже примерно могла прикинуть количество вещей. Мама
явно не планировала, что я задержусь вне дома более недели.
— Как думаешь, помогут юной госпоже? — тихо спросила младшая
горничная, Лиза.
— Должны, — ответила ей старушка Берта. — Элин — славная
девочка. Она не заслуживает такой жестокой судьбы.
Мне очень хотелось расспросить служанок, но я не могла даже
глаза открыть, не то что заговорить. Но неприятнее всего, что мое
тело будто налили свинцом. Даже неподвижно лежа на своей кровати, я
чувствовала, как все сильнее и сильнее меня прижимает к
матрасу.
И ведь даже сознание не потерять!
В нынешнем состоянии отдых мне не требовался, так что ночью я
бодрствовала, развлекаясь мысленным пением или рассказывая себе
истории и шутки — все равно никто не слышит, и никому я не
помешаю.
О том, заслужила я такую участь или нет, рассуждала не раз и не
два с того самого момента, как оказалась заперта в собственном
неподвижном теле. Задумалась сразу же, как пересилила панику и
перестала неистово себя жалеть.
Вряд ли к семнадцати годам у меня могло накопиться столько
врагов, чтобы кто-то из них пожелал расправиться со мной подобным
образом. Ни одна из моих якобы подруг не додумалась бы до подобного
способа. Да и магией никто из них не владел. А никому кроме подруг
дорогу я перейти не могла.
Я несколько раз мысленно прокрутила события последних дней, что
предшествовали случившемуся, но так и не нашла объяснения. Маг,
навестивший нас и посоветовавший обратиться к мастеру Ллерою, тоже
расспрашивал маму о моих последних днях, но она тоже не припомнила
ничего необычного. Я отметила лишь то, что у меня несколько раз
ужасно побаливала голова, но разве ж из-за этого теряют контроль
над телом?
— Маги уже настроили портал, — произнесла мама, входя в мою
спальню. На миг она приблизилась и осторожно погладила меня по
щеке. — Дарок, перенеси Элин на носилки.
Я ощутила тяжелый дух старости и хозяйственного мыла — запахи,
сопровождавшие нашего дворецкого столько, сколько я себя помнила.
Пожилой мужчина трясущимися руками приподнял меня над кроватью и
довольно неуклюже перетащил на прогнувшееся под моим весом
сооружение из палок и парусины.