По обрывкам фраз я составила общее представление об Академии
волшебства и ее необходимости для молодых магов. Пронизанная
артефактами и специальными волшебными щитами, вся территория
академии представляла собой своеобразный накопитель энергии,
способный как поглощать излишки магической силы, частью расходуя их
на поддержание работы всей сложной системы, так и отдавать обратно,
быстрее восполняя истощенные молодые организмы. Как итог, с момента
пробуждения магических сил, происходившего в среднем в
шестнадцать-семнадцать лет, и до того момента, когда волшебники
могли без вреда для себя и окружающих находиться в обществе себе
подобных или обычных людей, Академия волшебства представляла собой
единственное место, условия которого давали шанс как оградить всех
от нестабильности дара, так и позволить развивать этот дар наиболее
эффективно.
Хотя во второй половине дня посетителей становилось больше, меня
никто не беспокоил. Видимо, от пациентов мастера Ллероя меня
отгораживала какая-то ширма.
К тому времени, как за окном начинало темнеть, я оставалась
единственной пациенткой лазарета. В эти тягостные часы я мысленно
прокручивала обрывки разговоров, пытаясь представить, что же из
себя представляет территория академии, но пока картинка не
складывалась.
Прежде я никогда не задумывалась о магах и магии. Я считала себя
обычным человеком и не видела надобности этим интересоваться. К
своему стыду, я не представляла даже того, где собственно находится
Академия волшебства, хотя прежде и слышала это название.
Ближе к ночи вновь звучал гонг. О чем именно он возвещал, я
представляла смутно, потому что время от времени, через час или
несколько часов после гонга, в лазарете вновь оказывались
посетители.
В отличие от дневных визитеров, эти вели себя шумно и куда
свободнее. Их встречал второй целитель, мастер Киррэ, заступавший
на дежурство с позднего вечера и томившийся на своем посту до утра.
Но, судя по реакции целителя, этим студентам не возбранялось гулять
по территории академии ночью.
Говорили парни шумно, перебивая и постоянно подшучивая друг над
другом. Сколько я ни вслушивалась, а так и не смогла разобраться,
чем же занимались эти молодые люди по ночам. Да и имен их я не
узнала — между собой они предпочитали использовать прозвища.