Распространение христианства в разной этнической и социальной среде, подверженной влияниям прочих верований, а также различных философских школ и учений, во множестве расплодившихся в те времена, неизбежно усиливало расхождения между отдельными группами христиан и их писаниями. Множество вариантов одних только евангелий и постоянные споры среди проповедников относительно тех или иных деталей поставили, наконец, перед всеми христианами задачу раз и навсегда разобраться с источниками их вероучения. Первая попытка, предпринятая в этом направлении, связана с именем богатого судовладельца Маркиона. Он специально прибыл около 140 г. из Малой Азии в Рим с целью сплотить всех христиан и добиться их окончательного разрыва с иудаизмом. Из всех евангелий Маркион отобрал только «Евангелие от Луки», предварительно убрав оттуда ветхозаветные цитаты; он считал, что они вставлены иудеями. Отредактировал он и «Послания апостола Павла», из которых отобрал лишь десять. Однако деятельность его не увенчалась успехом. Во второй половине II в. попытался решить эту проблему ученик христианского писателя Иустина Татиан. Он создал Диатессарон – единый рассказ, составленный на основе четырех евангелий с добавлениями из «Евангелия евреев». Татиан написал свое сочинение на греческом. Однако затем оно было переведено на сирийский, и сирийские христиане долгое время почитали Диатессарон как основную священную книгу.
В самом конце II в. вопрос о подлинных и подложных писаниях в своем сочинении «Против ересей» поставил епископ Ириней Лионский. Слово «ересь» (особое, иное учение) поначалу не имело негативного смысла. Лишь с развитием христианской теологии оно все больше приобретало негативный оттенок, воспринимаясь как всякое учение, отличное от единственно истинного. Главным объектом критики Иринея были многочисленные гностические учения. Гностики (знатоки) претендовали на знание особого таинственного смысла божественных писаний, часто противоречившего общепринятому. В противовес истинным четырем евангелиям Ириней упоминает «несказанное множество апокрифических и подложных». Употребленное им, а также христианским философом конца II – начала III вв. Тертуллианом слово «апокрифический» (тайный, скрытый) быстро распространилось на все непризнанные Церковью книги религиозного содержания.