Алена чувствовала, что начинает вскипать от слов этой лицемерной женщины. Ловко придумано: крадет у нее отца, прикрываясь заботой о ней, Алене.
- Мне несложно, - сдерживая себя из последних сил, произнесла Алена. – Я люблю готовить для папы.
- Ты очень ответственная, Алена, - продолжала мило улыбаться Альма. – И хорошая дочь. Но тебе не нужно ни о чем не волноваться. Все заботы о твоем отце можешь поручить мне. Тебе пора жить для себя. Ты уже видела наш сад? Если хочешь...
В этот момент Алена почувствовала, как в ее сознании слетели все предохранители разом. Слова «Все заботы о твоем отце можешь поручить мне» стали последней каплей, и она сорвалась.
- Не хочу, - холодно и резко ответила она Альме. – Я не хочу гулять в вашем саду. И не притворяйтесь, что заботитесь обо мне. Вы просто выгоняете меня из кухни, потому что хотите отравить моего отца, как отравили своих бывших мужей, отправив их на тот свет раньше времени.
Альма посмотрела на Алену. Она выглядела скорее растерянной, чем удивленной или злой. Но ее растерянность длилась не дольше пары секунд. Глянув куда-то за плечо Алены, женщина охнула.
Повинуясь безотчетному порыву, Алену обернулась. Перед ней стоял ее отец.
- Алена, - незнакомым глухим голосом произнес папа.
Ответить она не успела. Рука отца взметнулась неожиданно, резко и хлестнула Алену по лицу.
За спиной девушки снова охнула Альма, но в этот раз очень громко – почти вскрикнула, как будто это ее ударили. Алена непроизвольно потянулась ладонью к щеке и посмотрела на папу.
Она еще никогда его таким не видела. Его всегда ясное лицо помрачнело, брови сошлись на переносице, а тяжелый взгляд как будто говорил, что Алена совершила нечто непростительное.
В эту минуту папа презирал ее – Алена никогда не чувствовала ничего подобного.
И от папиного взгляда, даже больше, чем от пощечины, ей захотелось умереть прямо здесь и сейчас – в эту же секунду.
Чувствуя, как глаза наливаются горячей влагой, Алена сорвалась с места и бросилась прочь из кухни.
В слезах, она вылетела из дома. Сбежала по лестнице. Пронеслась по дорожке к воротам. Открыла калитку и бросилась по тропе к лесу.
Ей хотелось убежать как можно дальше. Убежать из этого дома далеко-далеко. Так далеко, чтобы никто никогда ее не нашел.
Чтобы никогда больше не видеть эту женщину, из-за которой самый родной человек в мире смотрел на нее, как на чужую.