– Противостоять зверю? Это интересная идея, в некотором роде – анализ, в некотором – шутка, не так ли?
– А заодно, может быть, мы проверим реакцию зверя и этого реликта в пространстве и времени.
– Зверь всегда контролирует определенную территорию. Мы установим в его мозгу датчик и будем постоянно в курсе всех событий.
– У зверя природное высокое чутье, проверим, как они изменились за это время. Может быть люди их испортили, как и себя?
– Конечно, это надо проверить, наша задача в этом и заключается. В данном портале нам ещё лет юо, по-местному времени работать.
– Мне кажется, пришло время присвоить всем образцам первый регистр входа в наш портал, чтобы при необходимости можно было выпустить их снова. В нашем инкубаторе уже одиннадцать местных особей. Причём, это странное замечание, часть из них, живых, которые, как выяснилось, из местных властных структур, даже в этой ситуации чрезвычайно агрессивны.
– Мне интересно, как быстро будут способны эти особи адаптироваться в социуме после нашей обработки.
– Мы правильно решили поступить. Дадим им возможность встретиться. Это надо для сравнения с другими особями.
– Человеческому детенышу, большому зверю и живой мумии я бы присвоил второй регистр. А может быть, дадим возможность свободно входить и выходить им из портала. Эту мумию хорошо бы посмотреть лет через сто, или сто пятьдесят, когда биологически ему будет около двухсот лет.
– Мумия – да, но детеныш ещё слаб и может не адаптироваться.
– Мы введем ему супер элементы ускоренного развития. Физического и умственного.
– Согласен полностью, только сначала, так мне кажется, надо на уровне ассоциаций проверить надежность работы биоэнергетических функций обратной связи между детенышем и диким зверем в интеллектуальных цепях, хоть это и странно, но будет очень интересно.
– И это очень важно.
…Шиктыбай очнулся от тепла, открыл глаза и огляделся. Солнце висело над головой, ослепляло ярким светом, а сам он лежал у подножия камня духов. Звенело в ушах от стрекота кузнечиков, напевали жаворонки, ковыльное бескрайнее море блестело серебром. Так было в его степи тысячи лет. А сколько же он здесь спит и… с какой такой стати? Осторожно стал ощупывать себя, всё ли в порядке: голова обтянута кожей с волосами, даже дёрнул за волосы для гарантии. Нож, вода во фляжке, еда не тронутая в котомке, шапка, но… ни лука, ни стрел рядом не было. Шиктыбай медленно обошел курган, осмотрелся, потом сел на камень и долго сидел молча, пока солнце не покатилось к закату. Думать он не мог, одолевала усталость, он даже не помнит как заснул, и во сне услышал какую-то странную, но очень хорошую песню, которую слышал и раньше, может быть тысячу лет назад или больше, но, кажется, не до конца. Только сегодня совсем по-другому звучала эта мелодия, а теплый степной ветер с запахом полыни доносил слова до самой души: