В эту ночь, как никогда за все последние дни, жители позакрывали на все запоры имеющиеся в хозяйстве двери и огня не жгли. Только в четырех избах, куда не вернулись мужчины, едва заметно светилось.
Валентина как-то решительно, ни с того ни с сего, пошла и ополоснулась в бане, и настоятельно послала помыться мужа.
– Целый день вы бегали, воняет как, – не стала уточнять, как воняет, – Шел бы ты, Андрей, тоже помылся, спать лучшей будешь, – и как-то искоса посмотрела.
Спящего в корыте племяша, так и перенесли в избу. Он даже не дернулся, только сопел, иногда всхлипывал и вроде как… подвывал.
После мытья быстро легли, Андрей сразу начал похрапывать, а Валентина ворочалась, ей никак не давала покоя военная тайна. Потом она взяла его руку и положила себе на живот… чуть пониже.
У нее давно никаких чувств к Андрею не было, как и у него к ней, так, случалась иногда близость, на что он говорил, что с козой больше удовольствия получить можно, она хотя бы мекает. Нутро у Валентины было темное, такое же, как темная дыра на озере Камышном, а тело тоже холодное, твёрдое. Что-то по-женски, промеж ног, у неё не складывалось, хотя снаружи, как у всех баб – не поперек, а вдоль.
– Чего тебе? – спросил он и зевнул, – С чего ты зашебуршилась.
– Руке не горячо? – и опустила его руку ниже некуда, оказалось, на ней трусов нет. – Горячо? Я токо так парилась.
– Так себе, тёпленькая, чуть-чуть, – пошевелил пальцами и всхрапнул.
– Тут это, Андрюха, моя подружка, Манька, разгорячилась… прямо как утюг.
– Сказал же, так себе, тёпленькая.
– А я говорю тебе, ещё в бане разогелась, там в воде, а тут… – горит синим пламенем!
– Спи давай. Если надо, я в райцентр съезжу и погорячей найду, поласковей.
– Знаю, там у тебя Клавка в сучках, так она для кобелей всех мастей.
Она не сдавалась, не гордая. Положила руку ему на живот и побежала пальцами вверх, потом еще быстрее вниз.
– У..ух ты… А солдатику нашему, пожарнику манькиному… Ту-ту..у..у, давно срочный подъём объявляется. Хватит спать, хоть раз в год пускай затушит пожар.
– Отвянь, привязалась… Сказал тебе – солдат спит – служба идет.
Но… пожарник тоже не железный и дернулся раз другой, а Валька заработала пальцами, то как тесто месит, то как на балалайке тилипает, а как только поняла, что зацепила, тут же сменила разговор, хоть пальцами шуровала с ещё большей скоростью и силой.