– О чём это ты? – Тала сразу уловила подвох, но в чём он
заключался – она не знала.
– Понимаешь ли… – Художник замялся, – нарисовать змею – это на
самом деле не проблема. Вся загвоздка состоит в даре Вдыхать жизнь.
Ты должна обнаружить его в себе.
– Как?
– Как? К сожалению, поделиться личным опытом не могу. Я никогда
не Вдыхал жизнь и не могу описать свои ощущения или свой путь. Но,
– он опередил Талу, уже готовую что-то высказать, – моя дочь
рассказала, что она делает для концентрации и использования своей
способности. Опираясь на её опыт, ты и будешь пробовать Вдохнуть
жизнь в свой тотемный рисунок.
– Мда, не думала, что всё так несерьёзно, – Тала свернула к
обветшалому трёхэтажному дому, – знала бы – не надеялась на чудо, –
она подошла к серой расшатанной двери и открыла её со скрипом. –
Добро пожаловать в моё, хех, логово.
– И ты тут живёшь? – поморщился Художник, разглядывая снаружи
окна и стены старого дома. – Тут вообще возможно жить?
– Захочешь тепла и крыши над головой, – вставил Осьминог, – и
сарай покажется хоромами. Хотя, о чём я? Откуда тебе знать – ты
ведь родился и вырос в клане, где всегда есть не только тепло и
крыша, но и вкусная еда. Я уже не говорю о власти.
– Какая власть? – не выдержал Художник. – Мы, мужчины, рабы для
Вдыхающих жизнь.
– У такого… раба, – Осьминог подчеркнул последнее слово, – как
ты, всегда всё есть, о чём большинство горожан только мечтают. Да и
подчиняетесь вы лишь своим женщинам. А между тем, все жители тоже
зависят от них. И эти самые жители вам также подчиняются.
– Что ты выдумываешь? – вспылил Художник. – Они нас
презирают.
– Это не отменяет того факта, что мужчины из вашего клана могут
спокойно позволить себе выйти в город, поймать любую девушку и…
Ладно, не любую – из других кланов это, возможно, было бы
проблематично для вас.
– Никогда такого не делал.
– Может, ты и нет. А вот Тала, скорее всего, – результат такой
вседозволенности. Да и я не раз видел, как твои родственнички
отрываются на других женщинах. Не удивлюсь, если в отместку за то,
что они, как ты выразился, – рабы Вдыхающих жизнь.
Пока Художник с Осьминогом пререкались у входа, Тала успела
договориться с соседями, чтобы те присмотрели за выходами из её
комнаты.
– Хватит уже спорить, – девушка, стоя в дверном проёме, жестом
показала, что теперь можно зайти. – И ничего тут не трогать, – она
закрыла за ними дверь.