Второй же глаз девушки имел два спаянных зрачка. Того же цвета,
что и первый, он производил обратный эффект.
От края этого необычного, пугающего глаза змеёй извивался
толстый шрам, спускавшийся вниз по щеке, шее и уходивший куда-то
дальше под грязную потрёпанную кофту девушки.
И стражник не просто разглядел странную аномалию, что была
скрыта под повязкой, он поймал на себе осмысленный взгляд двух
зрачков – мужчину пробрало так, словно он увидел самый ужасный
кошмар в своей жизни наяву.
– Почему вы её отпустили? – двое молодых стражников, что
преследовали беглянку, остановились возле старшего по званию, и
один из них, несмотря на разницу в ранге, позволил себе так
бесцеремонно обратиться к нему.
Тот же, не обратив внимания на нарушение субординации, указал
пальцем в том направлении, куда убежала девушка:
– Во имя Элиссии, что за тёмные силы обитают в нашем городе?
– Да какие там тёмные силы? – отозвался всё тот же наглец,
которому сошло с рук его первое резкое обращение. – Одноглазка, за
которой мы уже бегаем несколько месяцев – с тех пор, как поступили
на службу города.
– Смотрю, ты ещё не выучил устав, сосунок? Как положено
обращаться к старшим по званию? – вдруг рявкнул коренастый
стражник, принявшийся отчитывать молодых, да так, что те уже не
рады были, что появились на белый свет. Или, по крайней мере, что
не продолжили догонять беглянку.
– Ха! Чудики! – лёжа на крыше, в нескольких метрах от своих
преследователей, девушка откусила красное яблоко, брызнув во все
стороны кисло-сладким соком. Она успела не только скрыться за
углом, но и оббежать здание, да ещё залезть на него незаметно для
сотен прохожих.
Оборванка ещё несколько минут наслаждалась вкусным фруктом и
представлением, что устроили стражники, похихикивая с каждого
бранного слова старшего из них.
Доев яблоко и оставив от него лишь хвостик, девушка вновь надела
на глаз повязку, а затем слезла с крыши так же незаметно, как и
забралась на неё.
Держа правую руку в кармане и перебирая пальцами награбленное
богатство, которое не смогли удержать при себе беспечные люди на
рынке, оборванка не спеша возвращалась в свой район и насвистывала
незатейливую мелодию. Другой же рукой она держала ярко-жёлтую
грушу, от которой время от времени с наслаждением откусывала
небольшие куски, растягивая удовольствие.