– Присаживайся, чего стоишь, в ногах правды нет, – проговорил
дед обернувшись.
Тим сходу уловил, что старик специально ввернул земную
поговорку. Не было еще таких совпадений в этой жизни, и Тим
уцепился за спасительную нить. Снова закрыл дверь на засов. Уж
теперь-то старик не уйдет и все расскажет.
– Не враг я вам, – проговорил старик, видя, что Тим не
собирается садиться и запер единственный выход.
Лия подбежала к парню и затараторила:
– Это он нам шкурки выделывает, и мясо вялит тоже он. Он
хороший, ему можно доверять.
Тим заметил, что девушка боится за старика.
– Ты чего, я что ли монстр какой дедушку обижать? – изумился
он.
– Вот и правильно, – крякнув, проговорил дед и протянул Лии
берестяной туесок.
– На вот, дочка, завари-ка нам чаю. Беседа, чую, будет
долгая.
Неспешно потягивая чай, седобородый старец поведал, что
давным-давно, во времена его молодости, встретился им похожий на
Тима парень.
Ничем непримечательный поначалу, после обряда совершеннолетия
стал он чудить. Сперва вот также позабыл все, а потом, когда
освоился, нарастил гору мышц, решил в поселении власть свою
установить. Законы какие-то диктовать стал да жизни мужиков
учить.
– Ну, так и где он? – не выдержал Тим.
– Да где-где. Сожгли мы его.
Все замолчали.
– Но пришёл я к тебе не за этим. Ты, я вижу, нормальный парень.
Не могу я в этом году на ярмарку ехать, а надо мне кой-чего
прикупить.
Дед развернул длинный кожаный свиток, испещрённый какими-то не
понятными символами.
Тим повертел его в руках, но не разобрал ни слова.
– Не обучен я письму.
– А тебе и не надо, – не удивился старец.
– Зайдешь в лавку, где вот такие склянки нарисованы. И отдашь
список. Торговец сам тебе вынесет все, что нужно.
В углу свёртка красовалось изображение каких-то химический
склянок.
– А вот это все продай, – дед сдвинул в кучу мешки и шкуры, – да
не продешеви. Заплатишь с вырученного за товары из списка, а
сколько останется – себе возьмёшь. За работу, стало быть. А, вот
еще, – старик снял с шеи короткий костяной ножичек на плетеном
кожаном ремешке.
– Это тебе, на шкурах чертить да писать, – усмехнулся в бороду
старик.
– Не умею я, – хмуро повторил Тим.
– Бери-бери, пригодится.
И распрощавшись, странный гость ушел.
Едва дверь закрылась, как снова распахнулась, и на пороге возник
всполошенный староста.