— Филимонова! Оглохла?! — послышался в коридоре голос начальника
Елагина, — Ты до каких пор будешь опаздывать на работу?
— Сейчас, вообще-то, только две минуты десятого, — впервые
огрызнулась Олива, не ожидавшая от себя такой дерзости.
— Ты должна быть на рабочем месте ровно в девять нуль-нуль, а не
в две минуты десятого! — возмутился Елагин, — По мне так и вовсе не
приходи, тем более, что толку от тебя ни грамма. А у меня таких как
ты за забором очередь стоит...
Олива слышала от него все эти фразы в свой адрес уже много раз.
«Задрал ты уже со своей очередью...» — мысленно произнесла она ему
вслед.
Настроение было препаршивым. Было отчего: вчера ещё и препод по
инженерной графике, к которому она вот уже в пятый раз ходила на
пересдачу, снова, почти не глядя, перечеркнул красной ручкой
крест-накрест её чертёж.
— Скажите на милость, зачем вы ходите в институт и занимаете
бюджетное место, если, извините за выражение, ничерта не учитесь? —
проскрипел старик-преподаватель, — Все ваши одногруппники
давным-давно всё сдали, одна вы полгода никак понять не можете, что
геологический разрез так не чертят! Шрифт опять не по ГОСТу! Хоть
кол теши на голове! — разошёлся он, — Слушайте, ну нет у вас
способностей к техническим наукам, так идите, я не знаю, в
библиотечный колледж, выходите замуж, варите борщи, сидите дома с
ребёнком! Зачем вы напрасно тратите своё и моё время?!
«Пердун старый... — думала Олива по дороге из института,
чувствуя, как пылают её щёки от пережитого только что унижения, —
Да в гробу я видала и твою инженерную графику, и всю эту вашу
шарагу! Может, я и рада замуж и детей, и нахер послать вашу учёбу с
работой вместе, да только не берёт никто...»
— Ну как? Пересдала? — окликнула её мать, едва Олива появилась
на пороге квартиры.
— Да, — хмуро буркнула та, и мышью порскнула в свою комнату.
Но мать, уже давно не понаслышке зная, когда её ребёнок говорит
правду, а когда врёт, просто так не отстала:
— Покажи зачётку.
— А жопу тебе не показать?! — взорвалась Олива, — Мама, ау, я
уже совершеннолетняя! И на работу хожу! Какого чёрта ты меня до сих
пор как школьницу пытаешься контролировать?!
— Ну, ясно. Значит, не сдала, — сделала вывод мать, и спокойно,
устало и даже не повышая голоса, буднично добавила:
— Бестолочь. Всю жизнь будешь за три копейки курьером бегать. В
кого только уродилась такая...