– Как! Вы, врач, мне такое говорите? Нужны какие-то радикальные методы лечения…
– Сходим, – молвила баба Маша. – Прямо сегодня и сходим на вечернюю службу.
Саша редко бывала в церкви, но крестик нательный носила, по большей части, потому что это был подарок мамы. Поддерживаемая бабой Машей, она на костылях поднялась на высокое крыльцо и с внезапным трепетом вступила в лоно церкви. Раздавался мерный звук цепей кадила – молодой священник обходил храм, курился фимиам и тонкий девический голос читал молитву.
– Вовремя пришли, – шепнула баба Маша. – Давай-ка тут встанем у скамеечки, тебе не выдержать долго стоя.
– Нет я буду стоять – сказала Саша.
И простояла долгие полтора часа в благоговейном волнении. Она бесконечно осеняла себя крестным знамением и просила, чтобы хворь и немощь покинула Илюшу. Когда открылись царские врата алтаря, прихожане волной встали на колени, и святой Дух прошелестел над склонёнными головами. Саша также рухнула на колени, не чувствуя боли, и явственно ощутила сошествие Духа святого. В эту минуту она продолжала молитву особенно горячо, чтобы хворь отступила от младенца Ильи и перешла к ней. Была неизъяснимая радость, даже катившиеся слёзы были странно сладки и как будто уносили с собой прежние муки и сомнения…
На следующий день Саша утром, как только пробудилась, поковыляла к телефону и справилась о здоровье Илюши. Ей бодро ответили, что состояние улучшилось: дышит самостоятельно, температуры нет, кушает. Пораженная этими словами, Саша много-много раз поцеловала нательный крестик, снова прошептав горячую молитву. «Это чудо!» – восторженно молвила она бабе Маше и благодарила её за помощь, благоговейно благодарила Господа, что услышал молитву.
День ото дня Илюше становилось лучше: он уверенно пошёл на поправку. Хворь, действительно, отступила от него. Он хорошо питался, проявлял живой интерес к окружающему. Вскоре был готов к выписке, но забрать его оказалось некому: Саше до выписки еще месяца полтора, а вот папаша точно сгинул, никого интереса сыну-инвалиду не проявлял. Он не отступился от своих слов, что уродам не место в этой жизни. Пришлось выписать и Сашу, а уж как она управлялась одна, на костылях с домашним хозяйством и ребенком – она и сама не знала как получалось. Ходить учились вместе: Илюша и Саша.