В нем обрисовался силуэт высокой фигуры. Фигура сошла по трапу и остановилась перед Артуром.
– Ты козел, Дент, – промолвила она просто.
То был самый что ни на есть инопланетный инопланетянин. Чисто инопланетная долговязость, чисто инопланетная приплюснутая голова, чисто инопланетные глазки-щелочки, экстравагантно-складчатое золотое одеяние с воротником чисто инопланетного покроя и бледная, серо-зеленая инопланетная кожа, сияющая тем особым блеском, который дается большинству серозеленоликих субъектов лишь благодаря постоянному массажу и самому дорогостоящему мылу.
Артур невольно отпрянул. Существо невозмутимо смотрело на него.
Надежда и ликование в душе Артура вмиг сменились чувством крайней озадаченности. Сотни разных мыслей, расталкивая друг дружку, боролись за контроль над его голосовыми связками.
– А… мт… – выпалил он. – От… к-к-к… э-э… – добавил он немного погодя. – А… тв… в… хто… кто? – выдавил он наконец, после чего погрузился в неистовое (сродни неистовым воплям) безмолвие. Нешуточное это дело – обнаружить, что после неопределенно долгого периода молчания ты, оказывается, не отучился разговаривать.
Инопланетное существо, морща лоб, заглянуло в штучку вроде папки, которую сжимало в своих длинных, лианообразных инопланетных пальцах.
– Артур Дент? – переспросило оно.
Артур растерянно кивнул.
– Артур Филип Дент? – уточнило существо, деловито лязгнув зубами.
– Э-э… да… я… э-э-э… – подтвердил Артур.
– Ты козел, – повторил инопланетянин. – Никчемная дырка от бублика.
– Э-э-э?…
Существо кивнуло само себе, произвело чисто инопланетный щелчок застежкой папки и направилось к своему кораблю.
– Э-э… – в отчаянии выпалил Артур, – э-эй!
– И нечего тут! – рявкнул инопланетянин.
Он взошел по трапу и исчез в недрах корабля. Люк сам собой захлопнулся. Звездолет басовито загудел.
– Э-эй! – вскрикнул Артур и побежал на заплетающихся ногах к кораблю. – Подождите минутку! Что вы хотели? Эй! Да подождите же!
Корабль приподнялся, беспечно скинув свою тяжесть наземь, будто плащ, секунду повисел в воздухе – и унесся в вечернее небо. Он пронзил облака, на миг озарив их своим серебряным свечением, и исчез из виду Артура – одинокой букашки, бестолково скачущей на месте посреди бескрайней шири.
– Что? – вопил он. – Чего? Зачем? Эгей-гей! Ну-ка вернись и повтори!