Это называется бумеранг.
Киру прогнали Змееголовых, а Ночные Кузнецы прогнали Киру. Это
справедливо. Карма. Вслух я это высказывать не собираюсь, но… это
справедливо.
– Они были слабее чем вы? Разве дары Кинйо не делают
сильнее?
Он снова замирает и снова прислушивается.
– Дары бывают разные. Иногда – совсем бесполезные. Я видел
человека с глазом на животе… ну зачем кому-нибудь глаз на
животе?
И правда. Зачем глаз на животе… может быть незаметно
подсматривать?
– Что стало с ним?
– С кем? – Наито останавливается и оборачивается ко мне.
– С этим человеком?
– Шими, – говорит он незнакомое мне слово и тут же поясняет. –
Таких уродцев зовут шими. За ними охотятся, а потом везут в Сафрил.
И там продают.
– Продают? – от удивления я забываю об опасности внизу.
– Да. В слуги. В шуты. Иногда из них делают чучела.
Чучела?! Волосы на моей голове шевелятся.
– Да. Очень дорогие чучела. Тот, трёхглазый...я видел чучело из
него.
Зачем-то вцепляюсь в прохладную влажную стену.
Снизу доносится шорох. Шорох или… тихие шаги?
– Стой, – шепчу я хватая на ощупь Наито. – Там кто-то есть.
– Там, конечно, кто-то есть, – спокойно отзывается он. –
Змееголовые отдали нам гору не потому что были слабы. Их было мало.
Клан только зарождался. Их было всего два десятка. А нас –
сотни.
Два десятка?
– А сейчас? Сколько их сейчас?
Интересно – мои разговоры с Наито когда-нибудь утихнут? Слишком
незнакомый мир, слишком много приходится узнавать. На каждом шагу.
Буквально – на каждом шагу этой невидимой в темноте лестницы.
– Никто не знает. Может сотня. Может десять сотен. Женщины.
Дети. У них были женщины, а значит их должно стать больше. Намного
больше чем два десятка – прошло очень много времени после того, как
мы пришли сюда на гору.
Неожиданная мысль приходит мне в голову.
– А если… если их не осталось. Совсем.
– Совсем? – он вдруг останавливает меня. – Тогда внизу нас ждёт
что-то пострашнее Змееголовых.
* * *
Лестница достойная титула «самая длинная лестница в моей жизни»
наконец заканчивается. В кромешной темноте перед нами что-то с
громким, разрывающим нервы лязгом, куда-то сдвигается.
– Дверь, – поясняет Наито уже после того как я успеваю
испугаться.
Впереди вспыхивает свет. Очень слабый, не сильнее крохотной
свечи, но я от неожиданности почти слепну от него.
Последний шаг на ощупь и вот мы уже в небольшом зале. Вход в
этот зал один – и мы как раз воспользовались им – а вот выходов
несколько. Пять. Или даже шесть.