— Удрать от нас было почти невозможно. — В голосе Ъйьъ звучало
победное торжество. — Вырваться вашей машине времени удалось бы,
пожалуй, лишь через двойное самопоглощение... Впрочем, нет —
двойное самопоглощение привело бы только к взаимному поглощению и к
перемешиванию машин... Кстати, вас можно было захватить и
по-другому: уравнять скорости обеих машин во времени и поглотить
вашу прямо на ходу. Но тут нас, боюсь, выдали бы резонансные
эффекты. Они всегда возникают при уравнивании параметров
устойчивости-изменчивости. А имелся ещё один вариант: поскольку в
трёхмерном континууме всякий гомеостат с топологической точки
зрения представляет собой тороид, то меняя...
— Всё, хватит, — брезгливо замотал головой робот имени Юрьева
дня. — Сплошные неувязки. Не хочу даже слушать.
— Что такое? — удивился летающий мозг. — Опять антинаучно, что
ли?
— Ъйьъ, если помнишь, три минуты назад ты сам сказал, что вы,
сотрудники Министерства Всех Делов, сплошь рационалисты и
материалисты. Ты у нас, значит, тоже материалист, да?
— Да, но в чём, собственно, дело, робот?
— Ъйьъ, если ты материалист, то как относишься, например, к
экстрасенсорике, то есть к нематериальным воздействиям? Или к
путешествиям по времени, то бишь к нарушению закона
причинности?
— Как отношусь? — переспросил Ъйьъ. — Да чушь всё это.
Принципиально невозможные штучки. Выдумки безграмотных
болтунов.
— А чем тогда объяснишь тот факт, — вкрадчиво поинтересовался
робот имени Юрьева дня, — что сам обладаешь почти всем набором
экстрасенсорики и при этом ещё руководишь борьбой с криминальными
машинами времени?
— Чем объясню? Н-да, никогда не обращал на это внимания... И в
самом деле: чем? — Под редкой шевелюрой Ъйьъ началась напряжённая
мыслительная работа, о которой свидетельствовало участившееся
дыхание. — Не знаю, робот, — наконец отрапортовал летающий мозг. —
Ничего не знаю. В общем — не могу знать. Если всё это имеет место,
то, значит, так нужно. По-видимому...
— Хорошо, Ъйьъ, — покладисто произнёс робот имени Юрьева дня. —
Нужно так нужно. Не буду спорить. Но тебе не приходит на ум простой
вопрос: а кому конкретно сие нужно? Вижу — не приходит...
— Ну, не тяни, робот: к чему ты ведёшь?
— К чему веду? Ъйьъ, да ведь нас с тобой окружают одни лишь
несуразные и невозможные вещи. Заметь: они окружают нас настолько
упорно и демонстративно, что всё происходящее явно не может быть
реальностью. Боюсь, и мы с тобой, Ъйьъ, тоже не совсем реальные
существа. Боюсь, мы всего лишь продукты и узники чьей-то выдумки.
Возможно, например, чьего-нибудь литературного произведения.
Поэтому давай-ка закругляться, Ъйьъ. А то, как известно, авторы
литпроизведений постоянно вымещают недовольство несуразностями
собственных выдумок на своих же персонажах. И хорошо ещё, если
авторы только мучают персонажей — но ведь бывает, что просто
уничтожают...