Обменявшись с каждым из нас крепким
рукопожатием, Семен предложил следовать за ним и решительно зашагал
через холл к виднеющейся в противоположном конце лестнице.
Сгрудившиеся в холле молчуны безропотно перед ним расступались, и,
двинувшись следом, мы невольно оказались на пятаке свободного
пространства, в окружении плотной людской толпы.
Поднявшись по лестнице на второй
этаж, дальше мы пошли по роскошному пустому коридору, и наш доселе
молчаливый провожатый тут же разговорился.
– Тела обнаружили около трех часов
назад, – стал на ходу докладывать он Александру. – Время смерти
наши спецы определили в том же интервале. Показания людей,
находившихся в момент трагедии в доме – это, в основном, слуги и
охрана – схожи в описании громкого обоюдного предсмертного крика
мужчины и женщины. Собственно, из-за этого крика охранники и
решились выбить запертую изнутри дверь хозяйской спальни…
– Да уж, внушительная конструкция, –
проворчал Александр, указывая мне на распахнутую массивную дверь,
из дорогой породы красного дерева, со злодейски выбитым замком,
мимо которой мы как раз проходили, сворачивая из коридора в
злосчастную спальню.
Мужчина средних лет, с неприметной
внешностью, в таком же, как у Семена, темно-сером костюме, при
нашем появлении, встал со стула и молча вышел из спальни в
коридор.
Спальня банкира произвела на меня
впечатление. Стильная. Модная. С до деталей продуманными дизайном и
интерьером. Словно материализовавшаяся фотография из рекламного
буклета стопроцентной роскоши. Но все это я разглядел потом. В
первые же секунды, зайдя в спальню следом за наставником, я
невольно прирос взглядом к двум покрытым белоснежными простынями
телам. Из-под простыней виднелись лишь ноги трупов, желтоватые, как
песок, широкие мужские ступни, и миниатюрные, как у ребенка, белые,
как снег, женские.
– Отвернись, рановато тебе еще на
такое смотреть, – небрежно бросил мне Александр.
И в этот раз у меня не возникло ни
малейшего желания с ним спорить.
За спиной раздался шорох откидываемых
простыней, за которым неожиданно последовала презрительная усмешка
наставника:
– Понятно теперь, для чего дверь
такую мощную в спальне установил. Было из-за чего запираться.
– Осуждаете? – хмыкнул в ответ
Семен.
– Бросьте, она ж ему во внучки
годится. А он к такой мерзости ее принуждал.