Тут же отвалившись от меня, Леха
отчаянно завопил:
– Ой-ой-ой! Мои глаза! А-а! Я нифига
не вижу!
– Все! Писец те, Кочан! – рявкнул
оправившийся от болевого шока Толян и, страшно оскалив
окровавленное лицо, бросился на меня, как дикий зверь.
Наплевав на правила благородной
драки, я встретил соседа расчетливым ударом по самой жирной
уязвимости его мускулистого тела – от души приложил ногой парня по
бубенцам.
– Ну, урод! Этого я тебе никогда не
прощу! – зашипел дугой согнувшийся Толян.
– Ща-ща, братан, я те подсоблю. В
глазах уже, кажись, проясняется, – вторил товарищу Леха.
Я не стал дожидаться пока противники
оправятся и на пару возьмутся поучать меня уму-разуму. Развернулся,
и задал спасительного стрекача.
Интерлюдия 4
(Тремя часами ранее)
Изолированная теневая локация номер
десять специально была приспособлена под офисную столовую. Прямо на
розовой траве здесь стояли удобные столики со стульями, за которыми
ясновидящие к определенному часу собирались на завтрак, обед и
ужин. Еду в офис Светлана заказывала в небольшом семейном
ресторанчике, она же забиралась у посыльного на входе пластиковые
контейнеры, переносила их через портал в «столовую», и лично
сервировала столы на нужное количество персон.
Сломанная нога ничуть не мешала
девушке трижды в день выполнять эту не шибко обременительную
работу. Благодаря широкому протектору колес автоматического
инвалидного кресла-коляски, Света одинаково уверенно могла ездить и
по офисному ламинату, и по потусторонней траве местной
«столовой».
Сегодня за обедом здесь было
немноголюдно. Из пяти столов занятыми были только три. За одним
сидели Света с Сашей, и компанию им составил приятель Александра
Данила Круглов – похожий на цаплю высокий и сухопарый
тридцатилетний мужчина. Рядом за соседним столиком о чем-то
оживленно щебетали лучшие подружки Татьяна Василькова и Мария
Смесюк. Обеим дамам было чуть за тридцать. Чем-то неуловимо похожие
брюнетки были среднего роста, с подтянутыми, спортивными фигурами.
И особняком от всех за дальним столиком обедал сорокалетний Борис
Грач – за страстную любовь к крупнокалиберной винтовке и
нелюдимость, прозванный остальными ребятами Терминатором.
– Народ, ну правда, хорош уже себя
накручивать, – покачал головой Данила, так и не дождавшись от
сотрапезников и намека на улыбку, после очередного рассказанного им
в гробовой тишине анекдота. – Может, все еще обойдется?.. Ведь
Гошан эсемеснул, что спас пацана.