Полагался
алкоголь. Марк от выпивки отказался. Сейчас это было явно
лишним.
– Эдинбург.
Шотландия. Там, наверное, кто мужчина, а кто женщина даже и не
разберешь, все поголовно в юбках. – Марк усмехнулся и откинулся в
кресле (кресла тут были замечательные, просто неописуемо удобные)
и, закрыв глаза, прислушался к завыванию импульсных двигателей
гражданского глайдера, от которого его мысли неожиданно и поменяли
направление. Теперь он думал о том, как быстро идет прогресс. Марк
ведь еще прекрасно помнил пассажирские самолеты, и вот теперь те
остались лишь на картинках, да в виде игрушечных
моделей.
– Продолжим
так развиваться, может, я и до телепортации доживу? – пробурчал он
поёрзывая в кресле и усаживаясь поудобнее, чтобы немного подремать.
Нынешний полет обещал быть довольно долгим.
Внезапно
тихий и вкрадчивый пожилой голос сказал на унифицированном
английском:
– Если вас
это хоть немного обрадует, то вы уже до нее дожили. Мы работали над
этим и весьма успешно. Нуль-транспортировка, или, как вы ее только
что обозвали, «телепортация» требует слишком много энергии.
Нерентабельно для массового использования. Импульсные двигатели,
как альтернатива, проще и дешевле.
Дремоту
Марка сняло как рукой, и он посмотрел на соседа? Невысокий, весьма
бодрый на вид худощавый старичок с седыми волосами и небольшой
лысиной. Всем своим видом он напоминал Марку классического
«киношного» ученого.
– То есть
как – «уже дожил»?
– Весьма
банально дожили, – пожал плечами старик. – Но только дорогая она,
вот и не видит Совет смысла широко ее распространять. Ну а мы-то
что? Мы зверьки подневольные. Нет – значит, нет. – Дедушка позволил
себе тихонько рассмеяться, обнажив при этом идеальные белые зубы. –
Позвольте представиться, – протянул он руку. – Профессор Андерс
Кольман. Первый заместитель второго советника главы европейского
филиала корпорации Эталон. Лечу с международного симпозиума назад,
в свою цитадель зла, если так можно выразиться. А вас как
зовут?
– Марк
Сенчин, – немного замешкавшись, Марк протянул руку, отметив про
себя, что с «ученым» он угадал и «политкорректно» добавил: – Я
просто так лечу. Никуда. Решил все бросить и сменить
обстановку.
– Наверное,
у многих людей рано или поздно возникает желание все бросить и
уехать. Уехать не «куда-то», а «отсюда», – медленно произнес
старик, уставившись в спинку переднего сидения. – Только вот
осмеливаются на этот шаг единицы. Слишком серьезно держат людей
«крючки». Приятели, соседи, коллеги, дерево под окном и прочее,
прочее, прочее. Люди перегорают. В них начинают закрадываться
робкие ростки сомнения: «А нужен ли я там?», «А как меня там
примут?» Затем эти ростки, обильно поливаемые одобрительными речами
таких же, но чуть ранее «перегоревших» окружающих, превращаются в
могучие деревья. Опутывают человека корнями, и все. Но люди
почему-то называют это стабильностью в жизни и считают чем-то
правильным, чем-то достойным того, чтобы к этому
стремиться.