— Привет, Вера, – как можно приветливее сказала я, увидев ее за своим рабочим столом. — Я к Никите Борисовичу. Сообщи обо мне, пожалуйста.
Ну, сейчас начнется!
— Я ему напишу, – спокойно ответила Вера, немало меня удивив. — Ты вчера была здесь?
— С чего ты взяла?
— Твоя дочка флипчарт своими каракулями изрисовала. То есть, рисунок оставила, – ехидно поправилась Вера.
Упс. Прокол. В офисе никого не было, когда мы с Никитой приехали, даже международники ушли по домам.
— Да, я была здесь, – перед Верой я решила не объясняться, и не врать ей.
Пошла бы она!
— Заходи, – кивнула она на кабинет.
Что-то не нравится мне улыбка Верочки. На оскал больше похожа.
Я пару раз стукнула в дверь, обозначая, что сейчас войду, и толкнула дверь.
— … твоя мама настояла, чтобы я была. Кстати, твои родители прилетят на два дня, чтобы Новый Год вместе встретить. Я тоже буду. Здорово ведь вместе праздник отметить, Ник? Как раньше!
— Лида…
Никита поднял голову, и удивленно взглянул на меня.
А следом повернулась и симпатичная блондинка, облокотившаяся бедрами об его стол.
Новый год начал меня бесить.
Погуляла с дочкой, и осталась ночевать у подруги. Моя малышка радовалась всему – гирляндам, падающему снегу, веселым прохожим, а я…
Бука букой.
Снег к ресницам прилипает, а они накрашены. Слипаются, тушь не водостойкая. Подозреваю, я выгляжу как панда. Сугробы грязные, на дорогах наледь.
И все эти улыбающиеся люди… чему радуются? Пьяные?
— Мамочка, ты такая грустная. Это плохо, – хныкнула Лиза, когда я привезла ее домой следующим утром. — Кто тебя обидел?
— Никто, Лиз. Иди руки мыть.
Услышала, как в ванной скрипнул низкий стульчик, на который Лиза встает, чтобы умыться. Открыла холодильник. Нужно продукты купить, подготовиться к празднику, но не хочется – жуть.
Пропало новогоднее настроение.
Лизе еще подарок бы выбрать. Вчера хотела, но меня хватило лишь на то, чтобы извиниться, что вломилась в кабинет, выбежать из бизнес-центра, и доехать до Юльки.
Почувствовала, как к ногам прижалась дочка, обняла меня.
— Мам, что случилось?
— Ничего.
— Ты сейчас прям как бабушка, – шмыгнула дочка носом, и отстранилась.
Я тут же одернула себя. Мне не хочется разговаривать, объясняться, и Лизе я не грубила, не срывалась на нее, но… она же чувствует, что я отстранилась. Не понимает, почему я такая, и моей малышке неуютно.