– Здорово, когда столько разных занятий у ребёнка! – хвалит Бакинский. – А
когда показ?
– Спектакль через пару месяцев, а вот игра в следующую среду. Хотела
спросить, могу ли я отлучиться на несколько часов?
– Конечно. – усмехается он. – А если возьмёте меня с собой, то беру на себя
подарок и празднество для чемпиона.
– Я не хотела бы отвлекать вас от работы, – я отвожу взгляд в сторону. – Не
думаю, что это будет удобно.
– Полина, – слышу усталость в его голосе. – Я правда хочу сходить на игру.
Мне просто необходимо отвлечься от того, что происходит в моей жизни.
Пожалуйста.
Я уверена, что пожалею об этом тысячу раз, но... во мне
зудит голос совести. Во. Мне. Зудит. Понимаете? Из-за того, что я вру ему,
скрываю происхождение собственного сына. Просто идиотка!
– Уверена, он будет счастлив, – киваю я мужчине, и он улыбается.
– Я тоже, Полина!
Как-то незаметно мы переключаемся на обсуждение рабочих
тем, сверяем расписание. Я не успеваю заметить, что время переваливает за
восемнадцать тридцать.
– Я прошу прощения, сад закрывается менее, чем через полчаса. Я должна
бежать. – говорю я начальнику.
– Я вас подвезу, – он не спрашивает.
– Мне не удобно обременять вас, Николай Петрович.
– Полина, я настаиваю.
У меня нет времени спорить. Я быстро переобуваю туфли,
бросаю со стола всё необходимое в сумку и неуверенно смотрю на Бакинского.
– Готовы? – улыбается он.
– Да, идёмте.
Я переживаю, что задерживаюсь. Такое впервые. Знаю, что
сына не бросят одного, но всё же я рада, что Бакинский вызвался подвезти меня.
Мы заходим в лифт, и я нажимаю на кнопку первого этажа.
Мне кажется, что двери лифта притормаживают, прежде чем закрыться перед моим
лицом, но списываю это на нервы. А зря.
Очень-очень зря.
Потому что стоит только лифту неспешно тронуться, как свет
дрожит, а потом и вовсе гаснет. Лифт замирает где-то между этажами.
– Чёрт! – рычу я и подсвечиваю кнопки телефоном.
Нажимаю на кнопку экстренной связи, но оттуда не
раздаётся ни звука.
– Чёрт! – снова рычу я.
– Полина, я уверен, что скоро нас достанут, – успокаивает Бакинский.
– Сад работает до семи, – шепчу я. – Лёшка испугается, если я не приду к
закрытию.
– Позвоните воспитателю, – предлагает он, и я в надежде смотрю на экран.
– Сигнала нет, не ловит, – я готова разрыдаться от отчаяния.