– Илья, не надо! – Ньяль висит у него на плечах. – Хватит.
На полу убежища сидел, спокойно наблюдая за демаршем Ильи,
рослый полукровка с перевязанной ногой. Брони на нем уже не было,
но его выдавал подживающий шрам на подбородке.
– Успокойся. – Ньяль с трудом удерживал Герасимова.
Перед Ильей возник Аулендур.
– Ты, конечно, можешь его убить. – спокойно и мягко произнёс
колдун. – Но сам посуди… Он сражался за своих. Вы были врагами, но
война закончилась. Так зачем? Война закончилась.
Илья прекратил бороться. Ещё несколько секунд смотрел на
полукровку. Взгляд у того был затравленный, обречённый, но
удивительно спокойный. Илья отдышался, чувствуя как вспышка гнева
постепенно гаснет.
– А, черт с ними… – пробормотал Герасимов. – Война
закончилась…
Лицевая кость, по словам Аулендура, была цела. Вытерпев
вправление носа, Илья отправился-таки в кабак. Там уровень чада
кутежа даже превышал городской. Двое попаданцев несли на щите
полностью голую улыбающуюся блондинку, державшую между ног кадку с
золотыми монетами. Другие гонялись за свиньёй, на которую нацепили
шапель. Многие столы были опрокинуты, везде валялись пустые бутылки
и битая посуда. Местные сновали туда-сюда с очень хитрыми мордами.
Явно тащили все подряд из-под носа хмельных героев. Среди всего
этого бедлама Илья заметил костер, около которого довольно спокойно
сидело несколько мужчин зрелого возраста. Некоторых Герасимов
условно знал. Именно туда он направил стопы. Ему без слов вручили
чарку с местным пивом. Один из сидевших объявил анекдот:
– Короче, Англия, 1096. С колокольни монастыря видят драккар к
берегу плывет. На нем скандинавы вооруженные. Высаживаются на
берег, начинают там грабить-жечь, а им навстречу выходит настоятель
монастыря и говорит: "Вы чё, охренели? В 1066 Харальд Хардрада,
Последний Викинг был убит в битве при Стамфорд-Бридже. С его
смертью эпоха викингов официально закончена. А вы чё тут
делаете?"
Предводитель налётчиков пожимает плечами и отвечает:
"А мы реконструируем".
Несколько смешков.
– Мы вот сейчас грабежи реконструируем. – усмехнулся мужик лет
пятидесяти. – А что потом будем? Феодальную раздробленность?
– Похоже… эй, парень. – это он уже Илье. – Не слыхать ничего
нового про дебош Ратислава?
– Сам первый раз слышу. – ответил Илья. – Что за дебош?