В центре площади собирают отряд латников. Кто-то подходит к Илье
и тянет за плечо.
– Погнали. Сейчас мы им въебем. Такой гоблинслэер будет…
Барон в своем ламелляре, махнул полуторным мечом, грозя темноте.
Сначала Илья хотел отказаться, но с тесных улочек почти не летели
камни. Бой уже шел дальше от слободы. Значит лезть туда не такая уж
глупая затея. Гадов надо проучить за вероломство. Пусть языки
местной зелени попаданцам недоступны, но язык боли штука
универсальная. Перевод не требуется.
– Погнали. – кивнул Илья.
Отряды латников и бойцов поддержки начали расходиться в трёх
направлениях, откуда доносились звуки резни. Илье вручили фонарь, а
вместо копья он взял топорик на длинной рукояти. Такой мелкий, что
и не примешь за смертельное оружие. Дальше парень шел и светил,
выхватывая лучом фонаря всякое. Происходящее уже и боем назвать
было сложно. Латники без сопротивления проходят по улицам, ищут и
вытаскивают окровавленных, ошалелых людей. Фонарь светит в бешеные,
абсолютно безумные глаза, или в стеклянные, мёртвые. Но все равно
где-то ещё идёт резня. Люди сносили плетённые оградки, ломали
двери, рубили и резали не разбирая. Заливались жутким воем
гоблинские гиенообразные шавки. Скалил кривые зубы, пока рука
человека из иного мира не ломала им череп топором.
– Народ!? Все к нам! – заорал главарь их отряда. Его не слышали
или не хотели слушать. Где-то на соседней улице кошмарный визг. Как
будто собаку заживо сунули в мясорубку. Это все длилось, кажется,
вечность. Они пытались собрать людей, но от их отряда кто-то
отстает и вот уже увлекается бойней. Гоблины кидаются с крыши
кусками глины. Их загоняют, достают копьями и мелкого гоблиненка
насаживают как дичь.
Илья устал, его начинает подташнивать. Душная, жаркая ночь в
бесконечном мраке и визге непрекращающийся резни.
Наконец солнце начинает выползать из-за горизонта. И вместе с
уходом мрака разум возвращается к людям. Бойцы постепенно стекаются
обратно к слободе. Переступая через трупы и ошмётки гоблинов, они
возвращаются к своим.
Илья садится за костер, на котором кипятят чайник. Ни одного
знакомого лица рядом. Барон ушел куда-то вглубь города. Ньяль? Фиг
знает, что с ним. Но рядом все равно свои. Не гоблины, не орки.
Соотечественники или, наверное, надо уже говорить: соплеменники.
Все уставшие. Лица мрачные.