– Ладно, – сдался я, – так и быть, скажу, хоть и не хотел. В
общем, вёрстах в пятнадцати отсюда образовалась брешь. Но уверяю: я
к этому не причастен. Не я её открыл, и как закрыть, без
понятия.
Фёдор снова посмотрел на меня долгим испытывающим взглядом,
словно гадая: поверить мне или нет.
– Так что делать-то? – повторил мужичок.
– Да ясно, что, – проворчал староста. – Барину надо сказать и
отцу Феодосию. Чего он, кстати, медлит? Ты, Тришка позвал его?
– А то! Сбегал первым делом. Говорит: иду, – пожал плечами
парень, который стоял у стены и слушал наш разговор.
– Доберутся они сюда? – обратился ко мне Фёдор. – Как далеко они
могут отойти от своей этой... бреши.
– Не знаю, – помотал я головой, – первый раз с таким
сталкиваюсь.
– Так что нам делать-то теперь? – не унимался приезжий мужичок.
– Они же там, по деревне бродят.
– Их всего две? – уточнил я. – Так можно пострелять их. Оружие у
селян есть.
– А пули-то у нас откель? – спросил Фёдор. – Пули-то особенные
нужны.
И то верно. У меня совсем из головы вылетело. Обычными
свинцовыми пулями, как и холодным оружием из простой стали убить
мору невозможно – об этом я узнал случайно во время одного из
разговоров с Томашем. Пули и клинки, предназначенные для охоты на
мор, изготавливались специальным образом: в сплав добавляли
кристаллический порошок – благодаря ему, оружие и начинало
действовать на существ. Если приглядеться, клинок моей сабли имел
еле заметные блёстки – это и были частицы «сонных кристаллов», как
их тут называли.
– У меня есть, – сказал я. – Вопрос лишь в том, подойдёт ли
калибр.
– Переплавить, конечно, можно, – почесал шевелюру Фёдор. – Но из
наших никто не согласится на мор идти. Это, знаешь ли, не с
вольными драться.
Дверь распахнулась, и в избу решительной походкой ворвался
худощавый, гладко выбритый мужчина лет пятидесяти. Он снял тулуп и
шапку, и остался в длинной чёрной сутане с вышитым на груди глазом
в треугольники – точно таком же, какой я видел на фасаде
церкви.
– Здравствуй, отец Феодосий, – Фёдор и остальные мужики встали и
поклонились. Я тоже встал, но решил не кланяться.
– Чего разбудили среди ночи, дети Бездны? – отец Феодосий
по-хозяйски прошёл в горницу и уселся за стол. – Что стряслось?
Выкладывай, да поживее.
– Беда случилась, – проговорил Фёдор.
Приезжий мужичок повторил свой рассказ, и я видел, как
поменялось лицо священника: теперь в его глазах тоже читался
страх.