– Ладно, – пожал я плечами. – А почему мёртвые живут в
зеркалах?
Старик что-то пробубнил под нос (я даже не расслышал, что
именно) и пошёл наверх. Я последовал за ним.
Мы сели за стол. Рядом спали Йозеф, Вторак и Прошка. Томаш тяжко
вздохнул.
– Мне страшно, – признался он. – Страшно увидеть, что с ними
станет, когда проснутся. Мы не первый раз ходим в Сон. Йозефа я уже
лет десять знаю, а Вторака – с самого рождения. Отца его тоже знаю.
Может, и правда, Фрейя хотела нас всех получить в жертву? Теперь
она получит... Только бы не напрасно. Мне было предсказано, что я
погибну во Сне... Да что там, я и так это знал. Сон многих убил.
Кто-то погиб от лап мор, кто-то – от прелой хвори. Вот только не
думал я, что лишусь рассудка. Сколько ни представлял свою смерть,
никогда не предполагал, что она будет именно такой.
– Порой судьба преподносит нам сюрпризы, – отметил я. – Я тоже
много чего не предполагал из того, что случилось.
– Не представляю, как ты ещё держишься, – продолжал Томаш. –
Пятый день во Сне... – он хмыкнул и покачал головой. – Удивительно.
А тебе только память отшибло. Хотя чему я удивляюсь? Ты –
светлейший. У вас – защита. Видать, и правда, не положено нам,
простым людям, нос сюда совать. Не для нас это место, не дали боги
нам силу, чтобы находиться здесь. А мы всё равно прёмся.
– У тебя есть дети? – сменил я тему, чтобы прекратить этот
депрессивный монолог. – Чем они занимаются?
– Есть... Старший – в моряках, средний – в солдатах, а младшего
Мара забрала, а заодно и двух дочерей прихватила.
– Мне жаль.
– А чего жалеть-то? Чего было, того не воротишь. Двое-то и
пожить не успели, померли во младенчестве. А одна – когда сама
рожала. И знаешь, что думаю? А хорошо, что так случилось, особенно
с теми двумя. Страшен наш мир, очень страшен. Я уже почти пять
десятков живу, и такого, скажу тебе, повидал, что и вспоминать не
хочется.
«Тебе и пятидесяти нет?» – чуть было не воскликнул я. Томаш
никак не походил на человека среднего возраста. На вид я бы дал ему
минимум лет шестьдесят.
– Рано нам себя хоронить, – попытался я поддержать его. –
Выберемся.
– Помню, отбили солдаты у драконов пятерых девок, – Томаш
ударился в воспоминания, не обращая внимания на мои слова. – Жуткое
зрелище. После того, что с ними там делали, они все головой
двинулись. Четыре бедняжки окочурились, а одна до сих пор возле
храма на каталке милостыню просит. Не приведи Диевас попасть к
драконам. Да и у кочевников ничего хорошего. Продадут. Город-то наш
далеко от застав, а вот деревенским, кто ближе к степи живёт,
достаётся часто.