Теперь я точно знал, кто я, и ситуация с покушением прояснилась.
Скорее всего, от меня решил избавиться кто-то из родни: мать или
браться. Видимо, их не устраивал тот факт, что князь воспитывал
парня, как родного сына, и не хотели делиться с бастардом
наследством. Непонятно только, почему они так долго ждали...
Впрочем, сейчас это уже не имело никакого смысла.
А ещё я в эти дни много времени упражнялся со своими ледяными
чарами. Занимался этим от нечего делать, когда оставался один.
Теперь у меня стало получаться замораживать не только предметы, но
и воздух. Я подолгу сидел перед сном в кровати и создавал ледяные
фигуры. Было в этом что-то увлекательное и завораживающее. Я мог
часами смотреть, как над моей раскрытой ладонью вращаются один или
несколько кристаллов из чёрного льда. Фигуры получались кривыми,
неправильными, но в них всё равно была какая-то особенная красота.
Один раз я даже создал нечто, отдалённо похожее на пику, и
попробовал метнуть её, как это делали другие чародеи. К сожалению,
бросок получился слабый. Возможно, мне не хватало каких-то
навыков.
И каждую ночь, засыпая, я думал о том, что могу не проснуться,
что скоро просто исчезну вместе с очередным куском Сна.
Сон во Сне 4
Девица с круглым лицом, маленьким ротиком и большими томными
глазами, лежала рядом в кровати, прижавшись ко мне своим обнажённым
телом. Её длинные чёрные волосы разметались по одеялу. Это была не
та девушка, которую я видел в позапрошлом сне. Эта – явно старше, и
формами обладала более аппетитными.
Рядом, на тумбочке, горел кристалл в узорчатой золотой оправе,
освещая уютную спальню с оранжевыми занавесками.
Похоже, только что у нас была страстная любовь, а может, и не
очень страстная. Ведь я сейчас думал не о любви и не о девице под
боком. Другие думы владели моим разумом.
Досада и обида на весь белый свет затянули меня с головой. Мысль
о том, что я не имею таланта и не владею чарами, несмотря на то,
что все мои братья давно ими владели, давила тяжёлым грузом. Но
особенно было обидно из-за какой-то шутки, отпущенной вчера моим
средним братом, Вячеславом. Этот всегда был остёр на язык. Именно
он-то и распространял слухи о том, что я – незаконнорожденный,
полукровка, как называли тех, кто умеет повелевать кристаллами, но
не имеет таланта. Я знал о его злословии, но никогда не говорил
отцу, считая, что жаловаться – ниже моего достоинства.