— А-а, мне тогда не до политики было, весь в работу ушёл, —
Фёдор провел рукой по коробке. — Картонная. Надо же, сто лет
картона не видел. Всю бумагу давно съели.
Пётр с укоризной поглядел на невнимательного приятеля,
прервавшего тёплые воспоминания.
— Эх, Фёдор... Там ещё патроны есть, целый ящик. А ты всё
говоришь, что старые вещи — бесполезная рухлядь. Некоторые ещё
долго послужат. Предки не все дураки были, как нынче мода пошла
думать...
Старик осёкся, вспомнив, что тех, кто мог бы ещё думать так или
иначе, в последнее время становилось всё меньше, а скоро, может, и
совсем не останется. Он откинул тряпки и, довольно бодро для своих
лет, соскочил с трубы.
— Ладно, засиделись. Пойдем, Федя, обход сделаем, нет ли где
прорехи. Неохота мне землю жрать да под себя ходить, на старости
лет.
Фёдор, он же Теодоре, также прозванный в определённых кругах
Сморщенным, а ещё Складкой, засуетился, распихивая тряпье между
труб, чтобы дольше сохранило тепло, и тоже слез с насиженного
места.
— Как скажешь, Егорыч, ты у нас голова. А ты точно стрелять-то
умеешь?
* * * * *
* * * * *
— Везунчик ты, Ир, — Волк привычно оглянулся, потом снова
посмотрел на меня. — Счастливчик.
Я сделал вид, что не понял, и слегка возмутился, улыбаясь
украдкой.
— Это почему же?
— Такая девка тебя оберегает, любой ангел-губитель, или как их
там, позавидует, — Волк усмехнулся и подмигнул Наде. Она улыбнулась
нам обоим своей чудесной, озаряющей всё вокруг, улыбкой и
продолжила перебинтовывать Волчью ногу.
— Хранитель, — поправил его ехидно заулыбавшийся Нанд.
— Что? — рассеянно переспросил Волк.
— Ангел, говорю, — хранитель, а не гу...
— Ты, смотрю, шибко грамотный. Ты давай не гу-гу... А-а, чтоб
тебя оторвало!..
На очередном витке он сжал челюсти и втянул сквозь зубы
воздух.
— Больно, Волчик? — Надя остановилась и с участием посмотрела на
него.
Волк замотал огромной головой на могучей шее. Короткие, жёсткие,
почти белые волосы его были густо присыпаны грунтовой крошкой и
пылью. Маленький фонарик на его широченном лбе казался
игрушечным.
— Затяни покрепче, девушка. Должен же я как-то до базы
доковылять, а там уж подправят. Какой из меня теперь смотрящий, —
он с досадой хлопнул ручищей по колену здоровой правой ноги. — Вот
ведь никогда не думал, что пятнашка может в голень вцепиться, как
собака какая. Кисель со вставными челюстями.