Через год после вторжения, когда, наконец примерно осознали, в
чём дело, то начали бить тревогу и заваливать первые «крысиные
норы», военные кинулись взрывать межконтинентальные тоннели. Но
было уже поздно. Пятнашки распространились почти на все континенты.
Повезло тогда только Австралии, тамошние ответственные лица
оказались предельно ответственны и достаточно напуганы угрожающей
обстановкой в мире, благодаря чему оперативно воспользовались
удалённостью материка и свои каналы рванули первыми, сразу все и
по-серьёзному. Говорили, не обошлось без ядерных зарядов, тайно
купленных у американцев. Испугались перевёртыши, — подумал Ир и
крепко сжал руль. Радиационный фон там на северном побережье
повышенный до сих пор. Но и захватчикам, по всей видимости,
радиация в нужном месте в нужное время пришлась не по вкусу. За три
года австралийская группа ни разу не сообщала о прорыве или
подозрительной подземной активности. Но это, конечно, не выход, а
то давно бы всё разнесли на частицы. К тому же, всё равно было уже
поздно, с таким решением люди давно опоздали. Правда, как обычно,
человечеству мало было разумных предположений. И несколько гиперов
— Каир, Бомбей и Москву — от безысходности всё же накрыли
мегатонными зарядами. В Бомбее и Москве даже не успели провести
эвакуацию! Да уж, триста пятьдесят миллионов в одном и почти сотня
в другом, совершенно неуправляемых, ведомых лишь паникой и ужасом и
поглощаемых розовой заразой, которой всё было мало... Теперь там
огромные радиоактивные пустоши, а пятнашки дальше расширяют свою
территорию. Ир передёрнулся, и улыбка, вызванная воспоминаниями
школьной поры, сошла с его лица.
Дорога оставалась пустынной, в добавок ко всему начался сильный
дождь, и Ир включил дворники. Задачник бодро сообщил о том, что
пройдена половина маршрута и предложил остановиться у придорожной
заправки. Смотрящий глянул в боковое окно и успел разглядеть быстро
промелькнувшую за ним мёртвую заправку, наверняка пустую. Огромные,
когда-то стеклянные, окна здания станции были разбиты и
неприветливо чернели, выдавая общее запустение. Хорошо
продвигаемся, — подумал Ир, — через полчаса будем на базе, а там и
долгожданный отдых! Поля у дороги сменились густым плотным
бесконечным ельником, иногда перемежавшимся березовыми и ольховыми
рощицами. Листья с деревьев почти все облетели, и вид за окном стал
ещё более уныл, чем прежде. Тёмная зелень хвои за ливневыми
потоками казалась чёрной, сгущая краски и настроение разношерстной
компании.