- Ваше величество, - в первый раз за весь разговор взял слово
Талал Дайонте, – Почти семьсот аров назад ваш мудрый предок,
император Стеллар издал указ, где он призвал пятерых глав самых
преданных ему Домов встать на защиту его интересов, быть подмогой и
опорой ему и будущим наследникам. Как я уже сказал, ваш далекий
прадед был очень мудр, и он понимал, что молодость и горячность еще
никогда не доводили до хорошего. С тех пор опыт и знания стоят на
защите трона и своего правителя. Мы прекрасно понимаем ваше
стремление идти вперед и увековечить свое имя среди славных
предков, но поверьте иногда лучше излить свой пыл на что-нибудь
более мирное. Грядут Большие гонки, состязания, турниры.
Мальчики могут взять деревянные мечи и поиграть в войнушку, пока
взрослые мужи будут заниматься настоящими делами.
Император застыл бледным изваянием. Лишь изящные крылья носа
едва заметно трепетали от переполняющей его ярости. И тонкие пальцы
судорожно сжимались, словно он физически пытался удержать в себе
энергию стихий, которые прозрачными разгневанными змеями вились
вокруг него.
- Если это все, о чем вы хотели нам поведать, ваше величество,
позвольте нам откланяться.
Когда за советниками закрылась дверь, Димостэнис тяжело
опустился на стул, положив руки на безупречную поверхность стола и
склонив на них голову. Молчал Аурино. Тишина звенела. Выворачивала
душу на изнанку. Давила.Тишина пролегла между двумя людьми,
оставшимися в зале. Сводила с ума, но ни один из них не желал
разрушить ее первым.
- Я дал тебе и твоей службе полномочия и власть, - тихий голос
императора разорвал гнетущее безмолвие, -и все, что ты можешь дать
мне в ответ – всего лишь твои предположения?
- Это не всего лишь предположения. Это куски одного единого
целого. Просто пока я не могу их собрать и предоставить полную
картину. Однако, ваше величество, я опасаюсь, что, когда это
произойдет, будет уже поздно, – Димостэнис поднял глаза на
правителя.
- Я просил тебя избавить меня от них! – Аурино не хотел
слышать.Бессильная ярость, в которой он пребывал, не позволяла ему
думать ни о чем, кроме пережитого унижения, - в последнее время ты
наоборот только и делаешь, что даешь им повод тыкать меня своим
вездесущим всесилием!
Дим задохнулся от возмущения.
- Если ваше величество недовольны моей службой, я подам в
отставку, как только вы скажите, - отчеканил он, не опускаясь до
оправданий.