тот, он среди войны зачат и родится среди войны, я сама
так родилась, ничего нам с ним не сделается... Да, Пырей?
Пырей дунул ей на макушку; выглядел он невесело:
- Дурочка... все равно надо местечко присмотреть потише. И
потом, вам же жратва нужна хорошая... вот помрет он с
голодухи...
- О чем разговор, не пойму, - хмыкнул Хорек. - Так рассуждаете,
будто нам несколько пещер предлагают в личную собственность и
гарнизон для охраны! Спокойно или беспокойно - а добираться домой
все равно придется как-то...
- Всюду враги... - задумчиво пробормотал Паук. - Плохи дела... Я
тогда думал - может, ту пещеру осмотреть, нашу, где мы ночевали.
Вдруг она соединяется с жилыми секторами где-нибудь...
- Нет, - отрезал Клык. - И не пори чушь, никакая она не наша. На
земле с чужаком непременно будут разговаривать, но под землей нынче
могут убить молча, сами знаете. То, что шляется по чужим
подземельям, считается гномами - и отстреливается без разговоров.
Все. Я решил. Пырей, там, на склоне, сидит мертвый лучник, примерно
Крысиной комплекции, снимите с него доспехи, пусть ее пузо хоть
что-то защищает. Вообще, мертвых надо обыскать - люди наших не
осматривают. Может, у кого бальзам с собой...
- Здешние озвереют, если узнают, - возразил Мелкий.
- В благодарность мы закопаем их бойцов. Тогда простят, что мы
их обшмонали. Только все надо делать очень быстро... мне тут
неуютно. Бывает, гады возвращаются. И потом, если они положили глаз
на пещеры... Короче, действуйте, давайте.
Никто больше не стал спорить.
Пырей помог Крысе затянуть шнурки на панцире и пристегнуть
наручи. Надежная тяжесть сразу воспринялась частью тела; широкий
пояс со стальными пластинами отлично укрыл живот, главную крепость
Крысы - ей стало гораздо спокойнее. Она опустилась на колени и
лизнула мертвого в холодную щеку:
- Спасибо, родись внуком твоего брата.
Пырей кивнул. В сумке чужого бойца обнаружились кусочки вяленой
конины, полоски мягкой кожи, годные на перевязки и на многое
другое, пара метательных ножей, связанная узлом-оберегом, и, самое
главное, маленький бурдючок с настоем, известным врагам под именем
"орочье пойло". Люди упорно считали, что этот темный, довольно
густой, пронзительно горький напиток сродни их вину - на самом деле
он варился из пещерных грибов и особого вида черной плесени,
растущей близ подземных озер, а его действие ни в малой степени не
напоминало действие алкоголя. От глотка настоя отступали голод и
усталость, ускорялись движения, прояснялись мысли и появлялась
странная жестокая целеустремленность - арш будто превращался в
острие собственного меча, стальное, совершенно несгибаемое,
стремительное и равнодушно-методичное. Напиток был незаменим в бою
или на марше; правда, все арши знали, что его нужно непременно
закусывать, лучше - мясом, и злоупотреблять им нельзя, как бы этого
ни хотелось: не чувствуя боли и усталости, пока внутренний резерв
не иссякнет до дна, боец мог запросто сжечь себя живьем, просто в
один прекрасный момент упасть замертво. Правда, все знали также,
что этим правилом легко пренебрегают в особенно ответственные
моменты - если понимают, что для победы нужны все силы без
остатка.