– Правильно, Зайдель. Супружеская пара непобедима. Особенно если дама не обременяет себя устаревшей моралью…
– До свадьбы, говорят, не обременяла.
– Тем лучше. Затем – доставьте ко мне Птичку.
– Будет сделано, господин Ронге.
– Атлет, Щеголь, Дюнуа, Клара, Птичка… Еще Бычок, но его без особой нужды трогать не будем… Хватит, пожалуй. К счастью, о способе появления в Риге думать не придется – способ на сей раз отменный…
– Именно так, господин Ронге.
– Хотел бы я знать, отчего сорвалось то дело и где теперь Альда.
Зайдель вздохнул – он тоже не знал, куда спрятали Альду, а главное – кто спрятал, и в зависимости от этого – какими сведениями она поделилась.
В том, что женщина была жива, ни Ронге, ни Зайдель не сомневались.
После того как попытка выкрасть с Солитудского ипподрома-аэродрома авиаторов и конструкторов потерпела крах, Ронге, естественно, попытался выяснить судьбу своих агентов – Тюльпана, Кентавра и Альды. Пудель узнал, что Кентавр и Тюльпан были взяты живыми, причем Тюльпан – настолько тяжело ранен, что, возможно, уже приказал долго жить. Альда же исчезла – и, насколько Ронге понимал ее натуру, исчезла за солидное вознаграждение. Ее могли загнать в угол и перекупить русские. В Риге были замечены французские агенты – это могло оказаться их рук делом. Человек, для рижских дел взявший себе имя господина фон Эрлиха, красавец и прекрасный наездник, проявлял к Альде особый интерес, они могли договориться. Красивая и опытная женщина-агент, знающая много всяких интересных подробностей, – находка. Третий вариант – Альде осточертело ее ремесло, и она, воспользовавшись всей суматохой, связанной с провалом задания, просто сбежала. Может статься, заранее условилась с кем-то из своих русских богатых поклонников – и ищи ее тогда в просторах Российской империи на пятачке меж Крымом, Мурманском, Двинском и Камчаткой…
– На сей раз мы будем умнее, – твердо сказал Ронге.
В маленьком кабинете на втором этаже дома номер тринадцать, в Саперном переулке Санкт-Петербурга, решалась судьба бывшего полицейского агента Александра Гроссмайстера – и почти была решена. Его прошение на имя руководителя Центрального регистрационного бюро подполковника Владимира Михайловича Якубова было изучено и одобрено.
Видимо, к делу приложил руку недруг-соратник, которого в Риге знали под фамилией Енисеев, а в оперетте «Прикрасная Елена», которая, собственно, и свела его с Гроссмайстером, он исполнял комическую роль Аякса Саламинского.