– Добрый день, девушка, – негромко сказал я.
– Здравствуйте, – ответила она с профессиональной улыбкой, резко повернувшись в мою сторону. – Что вы хотите?
При этом она успела нажать своим пальчиком с ярким маникюром одну из клавиш, и на экране появилась какая-то таблица, создавая рабочую атмосферу.
Я огляделся вокруг и заметил, что на двери кабинета все еще сохранилась табличка: «Кравцов Виктор Иванович».
– Будьте добры, подскажите, кто сейчас вместо Виктора Ивановича? – вежливо спросил я.
– Владимир Павлович Круглов, – четко ответила она и тут же предвосхитила остальные мои вопросы. – Он сейчас очень занят и не скоро освободится.
– Только не для меня, – уверенным тоном сказал я. – Передайте, пожалуйста, своему шефу, что его хочет видеть Дронов Степан Сергеевич, близкий друг покойного Виктора Ивановича. Он знает меня.
И без того большие синие глаза девушки округлились и, казалось, были готовы вылезти из орбит. Видимо, она что-то слышала обо мне, но не представляла увидеть перед собой стареющего деревенского увальня.
Она вскочила так, словно в ее хорошенькую попку неожиданно воткнули иглу, и поспешила скрыться за дверной табличкой.
Мужик богат задним умом. Я еще на крыльце отметил, что постарел, а мыслительные процессы стали замедленными.
Я не утверждаю ничего, но столь быструю реакцию девушки можно было объяснить не тем, что она слышала о моих подвигах, а тем, что она была уверена в том, что я не должен был унести ноги после вчерашней встречи с амбалом. Но это были только мои предположения.
Пока же все мои цели были заняты предстоящей беседой с Кругловым.
Буквально через минуту девушка вышла из кабинета все с той же дежурной улыбкой на лице и сказала:
– Проходите, пожалуйста, Степан Сергеевич. Владимир Павлович ждет вас.
Закрыв за собой дверь, я ощутил некоторое физическое облегчение. Работающий кондиционер создавал приятную прохладу, резко контрастирующую с уличной жарой. В этом кабинете я бывал пару раз, но, оглянувшись, заметил, что произошли незначительные изменения. На стене, напротив двери, появился портрет президента России; в правом углу, на тумбочке, стоял портрет Виктора, перевязанный черной лентой, а перед ним стояли четыре алые гвоздики.
Главное же изменение было в том, что за столом на месте Виктора сидел довольно интересный шатен лет сорока, с правильными чертами лица. Но его внешний вид несколько портили узкие губы. На нем была белая рубашка и черный галстук.