Волосы, как у мужчин, так и у женщин, поражали воображение
причудливостью и разнообразием причесок. Длинные косы то свободно
струились по плечам, то были подняты, сложно уложены и закреплены.
Одна девушка щеголяла короткими, торчащими в разные стороны
хвостами, напоминая сосновую шишку. Головы других венчали высокие
короны из заплетенных кос. У многих прически вовсе не были видны,
скрытые головными уборами. У некоторых это были куски разноцветной
материи, напоминающие тюрбаны.
— Нет, ну ты только посмотри на этих дикарей! Похоже, мавры и
здесь побывали! — не удержался от комментария Себастьян. — Такой
знатной чалмы я ни у одного, даже самого ярого мусульманина раньше
не видел!
Он указал на немолодого индейца, важно шагавшего в нескольких
шагах от конкистадоров. Полоса ярко-красной ткани, во много слоев
намотанная вокруг его головы, делала человека похожим на гигантский
гриб. Прямо над глазами был укреплен налобник из кусочков нефрита,
образующих некое подобие человеческого лица.
У многих головной убор состоял полностью из перьев, которые
представляли собой настоящие короны. Красные, синие, зеленые,
желтые плюмажи колыхались в такт шагам. В глазах у испанцев начало
рябить от буйства ярких красок.
Но наиболее удивительными были лица индейцев. На смуглой коже
отчетливо виднелись татуировки. У некоторых дикарей они
представляли собой тонкие линии, тянущиеся по щекам или поперек
лба, но у многих татуировки широкими полосами покрывали почти все
лицо. Насколько позволяла увидеть одежда, груди, плечи и руки тоже
зачастую пестрели сложными, причудливыми, часто переплетающимися
узорами.
— Нет, ну ты только посмотри, Фернан, на эти рожи! Им, видать,
показалось мало всей этой раскраски, густо покрывающей лица и тела.
Черти в аду и то не такие страшные! Вот что это за кости торчат у
них отовсюду, откуда только можно представить?
Фернан не ответил. Его глаза с не угасающим изумлением
разглядывали волнующееся море людей. Практически у каждого, начиная
от детей и заканчивая стариками и старухами, лица были украшены. В
ушах поблескивали костяные, каменные, а то и сделанные из ракушек
сережки. Носовые перегородки и брови у некоторых были пробиты
костяными шпильками. И что самое удивительное — чуть ли не каждый
второй страдал косоглазием.