Возле Ани столпились трое. Она, кажется, ещё толком понять ничего не успела, когда с неё начали стягивать купальник.
- Нет! Нет! – она отчаянно отбивалась и прикрывалась руками.
Она стала просить, чтобы нас отпустили. Естественно, делать этого никто не собирался.
- Оставьте её! – я дёрнулась и что есть силы ударила кулаками белобрысого. Он на секунду отвлёкся от Ани и, мстительно блеснув глазами, сказал:
- А ты, шлюха, ещё пожалеешь, что на свет родилась. Я лично измочалю тебя так, через пиздёнку гланды можно будет прощупывать! Тебе не жить!
Я затаила дыхание. Вот урод! Убить решил? Мерзавец!
Брюнет с короткой стрижкой казался самым робким. Видимо, выпил не столько, как все, да и, небось, не каждый день приходилось насиловать девчонок. Однако остальные парни были совершенно спокойны и настроены похотливо, поэтому и он решил не подавать виду, что нервничает.
Аню начали тискать несколько человек, а я затихла в руках красивого брюнета. Дёргаться было бесполезно, поэтому я судорожно придумывала, как бы нам с Анькой смыться. Просто убежать не получится: они бегали быстрее нас. На помощь бы позвать, да только место безлюдное, никто не услышит.
Красивый брюнет уселся на песок и дёрнул меня к себе. Я свалилась, не удержавшись на ногах. Он усадил меня к себе на колени, и принялся ласкать мои бёдра. Сопротивляться было бесполезно - держал он меня крепко, фиг удерёшь. Тут я ощутила его вздыбившуюся в брюках плоть и оробела, но тут же начала вырываться с удвоенной силой.
- Утихомирься! – он ударил меня. – А то хуже будет!
Да куда же ещё хуже? И так от изнасилования меня отделяет лишь ткань его брюк! Он усмехнулся и, сунув руку в мои трусики, принялся теребить клитор и половые губы. Я чуть не заплакала от обиды и унижения.
Невольно посмотрела на Аньку. Трое парней стянули с неё купальник и нещадно лапали, отчего она кричала и извивалась. Тут она как-то странно затихла и я увидела, что белобрысый прижал к ней огромный охотничий нож...
Он обернулся ко мне, потом снова поглядел на Аньку и сказал:
- Ну, кто из вас хочет быть первой? Первую мы посчитаем услужливой, и не убьём, обещаю.
Эта фраза явно была рассчитана на то, чтобы окончательно сломить нас.
- Пожалуйста, отпустите! - взмолилась Аня, заламывая руки. - Мы никому не расскажем... Правда, не расскажем, отпустите!