Секретарь невозмутимо сервировал золоченый поднос. Установил
пузатый чайник. Засыпал смесь трав, залил кипятком. Потом приложил
к чайнику ладони, добавил немного жара, для лучшей заварки. Рядом с
чайником выставил высокую керамическую кружку, розетку с печеньем.
В это время за стеной что-то упало, донесся невнятный возглас.
Помощник улыбнулся краем рта, подхватил поднос и открыв плечом
дверь проник в кабинет босса. Начальник все также сидел за столом и
пялился в шар иллюзии с открытым ртом.
— Что это, Милен? — Спросил он слабым голосом, — где это?
— Ремесленный квартал, мессир, — секретарь налил горячий напиток
в кружку, но на всякий случай оставил поднос на краю стола.
— Наш ремесленный квартал?
— Совершенно верно, наш.
— А этот юноша?
— А это, изволите видеть, новый гильдейский маг земли. Они
называют его Камень.
— Но он же еще ребенок!
— Тринадцать лет. Обретения не проходил, спонтанная
инициация.
— Такой талант! Его надо в Академию! Что такое? — Ректор
посмотрел на кислую физиономию помощника, — я что-то не так
сказал?
— А вы как думаете, мессир. Во-первых, он слишком молод.
Во-вторых, среди наших графьев да маркизов ему будет весьма
неуютно. Заклюют моментом.
— А он что, не благородный?
— Никак нет. Федул, сын Прова-горшечника. И сил у юнца немеряно.
Не боитесь, что он из вашей Академии братскую могилу соорудит?
— Вот черт возьми, а? И оставлять его без присмотра не
хочется.
— Ну насчет этого не волнуйтесь. Ему Гильдия протежирует. И
весьма плотно, кстати…
***
А в это самое время предмет обсуждения двух не самых слабых
людей королевства сидел на крыльце своего дома. Рядом расположился
мохнатый. Кроме Федула его никто не видел, но может быть и к
лучшему. Парень решал сложную задачу.
— Может быть, Мурзик?
Мохнатый яростно покачал головой и даже фыркнул презрительно.
Мурзиком зваться он не хотел категорически.
— Тогда, Барсик?
Приятель задумался. Склонил к плечу волосатую голову, завел
голубые глаза в бок. Вздохнул, вроде как, ну что с тобой поделаешь,
мяукнул согласно.
— Ну что, Барсик, смотри какую нам книгу дали в Гильдии. — Федул
водрузил на колени пухлый том в черном переплете, раскрыл его и
отвесил в изумлении челюсть. Страница оказалась покрыта сложным
рисунком. Какая-то вязь непонятных символов, черточки их
соединяющие, пояснения, сделанные красивым готическим почерком. В
общем, ничего не понятно. Он уже хотел закрыть непонятную книгу,
как на страницу легла мохнатая лапа. Юнец посмотрел на спутника и
оторопел. Тот читал и полное впечатление понимал прочитанное.