Кира вздохнула облегченно, да и Пров заулыбался. Однако старшина
свою речь еще не окончил.
— Дальше, —старшина отпил квасу из деревянного стакана, вытер
ладонью усы, — тем не менее Гильдия по шапке получила. И прилетело
нам не слабо. Ну тут и наша вина имеется. Купились мы на талант
нашего Камня, начали разговаривать с ним, как с мужем осмысленным.
А он дите. Стало быть и отношения будут, как с дитем. Первое, —
гильдеец протянул руку и шевельнул пальцами. Поймал рукой бляху
гильдейского мага, убрал ее в карман. — Знак может быть выдан лишь
взрослому мужу. Ребенку такое не по чину. Второе, денежный вопрос.
Гильдия больше платить за покупки Федула не будет. Доверия больше
нет. А ну он все деньги на сладости потратит. Ребенок ведь, что с
него взять. Работу в дворцовом комплексе не закончил, платы не
будет. Плюс на Гильдию штраф наложили, за недостойное поведение
одного из членов. Но и полезного ваш сын сделал немало. Так что
вот. — Мужчина прервался и плюхнул на стол кошель. — Сто золотых.
Это за дороги и помощь в мастерских. Теперь третье. Из квартала, ни
ногой. Ясно? Городской страже даны четкие указания. Увидят малого
вне Ремесленного квартала, сразу хватают под белы ручки и в
кутузку. Срок два года. Почему такой срок? Через два года принцесса
выходит замуж. Уедет к суженому, тогда и сынку вашему послабление
будет. Все понятно?
Старшина встал, поклонился хозяевам и потопал к двери. Открыл ее
и уже на пороге повернулся обратно. — И сводите наконец своего
дылду в бордель. Он уже на девок бросаться начал. — Засмеялся
гулко, захлопнул за собой дверь, ушел громко топая.
Семейство сидело молча у стола. Переваривали новости. Потом отец
поднял голову.
—Ну так что, сынок? Стоило оно того?
Все пошло в разнос. Единственное светлое пятно в кошмаре
свалившемся на Федула, стало то самое посещение борделя. Отец
выполнил все-таки поручение Гильдейского старшины и сводил своего
недоросля в заведение. По счастью, оно находилось на самой границе
квартала, так что нарушения запрета удалось избежать. Обслужили его
качественно. Настолько, что целый день после этого парень находился
в легкой прострации. Мать посматривала с улыбкой, как ни крути, но
сынок постепенно становился мужчиной. Зато всплыла другая напасть.
Барсик забастовал. Лежал себе, свернувшись в меховой комок и на
попытки общения никак не реагировал. И вот это выбило Федула из
привычной колеи. Он уже привык к магии, к своей силе, отзывавшейся
на малейшее желание. И оставшись внезапно без нее почувствовал себя
буквально голым и беззащитным. Даже к матери обратился. Та
выслушала внимательно, покачала головой.