Девяносто девять процентов на то, что
враг появится именно оттуда. И как только он вскарабкается, тут же
бросит взгляд на другую сторону.
И увидит жертву.
В распоряжении Грешника лишь
кратчайший миг. Высовываться нельзя, значит, надо не прозевать
момент, когда на освещённую солнцем поверхность лежащего чуть
дальше камня падёт тень от забирающегося человека.
Есть! Вот она!
Грешник среагировал без заминки. Чуть
потянул за бечёвку, связанную из нитей, надёрганных из найденного
обрывка рыбацкой сети. Она протягивалась меж камней в сторону моря,
на её противоположном конце навязано несколько мёртвых коралловых
веточек. Увесистая связка шумно завалилась в воду, при столь
незначительном волнении пропустить такой звук невозможно.
Тень дёрнулась, и на камне во весь
рост распрямилась фигура с копьём. Насколько Грешник понял, этого
парня звать либо Пикой, либо Гоком, но так как знакомство в планы
не входит, прозвище совершенно неважно.
Важно то, что противник купился на
несложный трюк и пристально уставился именно в ту сторону, откуда
послышался подозрительный всплеск.
Грешник не вылез, он взлетел наверх,
не жалея руки и ноги, жестоко обдирая их о наросты на камне. Кожу
потом оплакать можно, сейчас надо о жизни позаботиться. Рывок его
до мелочей выверен заранее, всё прошло без заминок и недочётов.
Миг, и он оказался на вершине
валуна.
Ещё миг, и, пригнувшись, врезался в
плечо разворачивающемуся противнику с такой силой, что сам
пострадал, не удержался на ногах, завалился, оставляя на наждачной
поверхности валуна клочья кожи. А Пика или Гок с криком отправился
ещё дальше, за край камня, шумно рухнув в море, где дальше нет
никаких преград, а дно резко ныряет на глубину в полдесятка
метров.
Но нет, падение оказалось не столь
катастрофическим, как планировалось. Копейщик быстро извернулся,
ухватился за край камня. И, раздирая ладони в кровь, начал
подтягиваться, отчаянно крича.
Ему не хотелось оставаться на
границе, за которой в море проносятся громадные вытянутые тени.
Очень не хотелось.
Грешник, игнорируя боль, торопливо
привалился на бок и от души лягнул правой ногой. Голова врага,
только-только показавшись над краем камня, словила такой удар, что
глаза почти закатились, а руки начали соскальзывать по наждачной
поверхности, оставляя за собой багровые отметины.