— Бальтазар заедет
в деревню часа на три, потом вернется — съездишь с ним, привезешь мне
ингредиенты, я говорил тебе, надеюсь, не забыла.
Я кивнула и чуть
замешкалась в дверях, не зная, в какую сторону отступить.
— Боги, какая ты
неловкая! — рыкнул он, отодвигая меня рукой в сторону.
— Простите, кер… —
пискнула я.
— И хватит за все
извиняться! — неожиданно повысил он голос. — Это раздражает.
— Простите… —
испугавшись его реакции, снова ляпнула я, не подумав.
Он буквально
побагровел, сводя брови к переносице и поджав губы, а его ноздри затрепетали.
На лице медленно проступал след от ожога, довершая жуткий образ.
В этот момент он так
ярко напомнил мне отчима, когда тот вваливался в дом после пятничной пьянки и
искал на ком выместить злобу, что я, пискнув, выставила вперед руки, закрываясь
от него.
— Что, снова
скажешь, что не боишься урода? — спросил Арквил тихо-тихо, но это было затишье
перед бурей.
Мне вдруг почудился
запах дыма, я чуть опустила руки и с удивлением разглядела, как над кожей
мужчины занимаются языки пламени. Словно он горел, но ничего не чувствовал и не
сгорал. Вот теперь мне стало по-настоящему страшно, я попыталась отступить, но
лишь уперлась спиной в стену и изо всех сил постаралась вжаться в нее, надеясь
как можно больше увеличить расстояние между нами.
Слепая богиня, да
что же он такое? Может быть, это сам нечистый немой, прикинувшийся человеком?
Дыма и языков пламени
становилось все больше, они вздымались все выше. Арквил нехорошо улыбнулся и
недобро прищурился. В этот момент послышался топот ног в коридоре.
— Что-то горит! —
закричала девочка, со всех ног несясь прямо к нам. Должно быть, дым дошел и до
нее.
Не поняв, что
происходит, она кинулась к керу, на полном ходу врезаясь в него. Огонь с
мужчины моментально перекинулся на девочку, кусая ее одежду. Она пронзительно
завизжала… Забыв о собственном страхе, я кинулась к ним. Нужно было накрыть ее
чем-нибудь, сбить пламя.
— Отойдите! —
закричала я на Арквила, забыв о всякой почтительности, отталкивая его и
одновременно за руку притягивая к себе Милу.
Но стоило мне это
сделать, как все прекратилось. Огонь потух, как его и не было. И только клубы
дыма в воздухе все еще напоминали о случившемся. Мила часто-часто дышала, а по
лицу ее было видно, что она готова расплакаться. Я тут же принялась задирать ее
платье, проверяя, нет ли ожогов — все обошлось. Облегченно выдохнула, прижав
ладони к щекам.