С того дня, как они выбросили в
унитаз вещи Томми, прошла почти неделя. Им тогда здорово влетело, а
больше всех – Пирту Грину. Мало того, что родителей вызвали в
школу, так еще и пригрозили отчислением.
Для него тот день стал одним из
худших за последнее время. Родители посадили под домашний арест, а
отец даже отвесил подзатыльник.
«Хорошо, что брат не видел, – подумал
Пирт, – а то издевался бы потом еще неделю».
Подзатыльник стал для него самым
унизительным наказанием. Это означало, что отец очень зол, и, что
еще хуже – отец на стороне Томми. Пирт с трудом сдерживал
подступающие слезы. Томми, как всегда, вышел из ситуации жертвой,
которую все жалели. И никого не интересовало, что в тот раз, в
туалете, он спровоцировал их сам.
«Даже мой отец на его стороне! Даже
он… Люди! Алло! Разве вы не видите, что он дурит вас? Разве не
видите, что притворяется?»
– Зачем ты трогаешь этого паренька,
а, Пирт? Зачем? – спрашивал отец.
Пирт молчал. Было бессмысленно
объяснять отцу, что такие, как Томми Фичи, всегда выходят сухими из
воды. Он учился с ним с первого класса и никогда не видел, чтобы
Томми получал по заслугам. В случаях, когда его все-таки ловили за
какой-нибудь шалостью, грозились наказать, но потом про наказание
или забывали, или отменяли. Каким-то необъяснимым образом этому
паршивцу везло.
Пирт ненавидел Томми. Конечно, что
такое настоящая ненависть, он не представлял, но те чувства,
которые испытывал к нему, не мог охарактеризовать никаким другим
словом. Пирт не то чтобы желал ему какого-нибудь запредельного зла,
он просто хотел, чтобы когда-нибудь, хотя бы раз в жизни, Томми был
по справедливости наказан. Теперь же, после подзатыльника, Пирт
решил, что если никто не понимает, что его нужно хоть раз проучить,
придется самому взяться за это дело. В конце концов, даже если не
получится наказать – можно попробовать хотя бы унизить.
В подвале их дома стояли мышеловки.
Утром в одну из них попалась мышка. Ее-то Пирт и принес с собой в
школу в коробке, спрятав в рюкзаке под учебниками. Подбросить мышку
в пенал к Томми не составляло труда. Доказать, что мышку подбросил
Пирт или кто-то из его компании, никто не смог бы, по крайней мере,
так он считал и при случае собирался придерживаться именно этой
линии защиты.
Сунув мышь в пенал Томми, Пирт воздал
этому подлому плаксе по заслугам. Весь класс смеялся над ним, кроме
учительницы. Та до ужаса боялась мышей и тут же побежала за
директором. Смеялись все, громко, сгибаясь пополам от смеха. Только
некоторые девочки презрительно фыркали при виде мертвого животного.
Ребята же хохотали и не могли уняться. Пирт был уверен, девчачий
визг Томми и то, как он, отпрянув в страхе, опрокинулся на стуле
назад – надолго застрянет в их головах.