— Дона, я хотела бы попросить… — запнулась, когда увидела выражение искреннего удивления. Ах, да! Эрмина только приказывала, вполне понимаю, как им удивительно видеть такие перемены. — Тут столько пыли, паутина по углам и…
Дона радостно закивала. Она обвела рукой огромное помещение, как бы спрашивая, желаю ли навести порядок.
— Да! Люблю, когда чисто, — кивнула в ответ, — поможете?
Тут и Нис закивал китайским болванчиком, радостно потирая маленькие ручки.
— Ну, идите тогда, занимайтесь своими делами, — отпустила домовушек, а то кое-кто уже готов лопнуть от возмущения. — Но сперва приготовьте себе что-нибудь вкусненькое на обед. Ну, из того, что сами любите. А потом — за работу!
Маленькие помощники растворились в воздухе, а я поднялась и потопала к сколопендре. Та успела уползти и облюбовать одну из подушек на кровати.
— Ну, и зачем нужен нож? — не стала заострять внимание на взаимоотношениях бывшей хозяйки тела с прислугой. Может, в Фейларе так принято, но я себе такого никогда не позволю.
— Явилась! — фыркнула мокрица, — что-то сомневаюсь, будто в своем мире ты выросла в знатной семье. Манер у тебя никаких! За столом ведешь себя, как деревенщина! И с прислугой якшаешься!
— Это что-нибудь меняет? — недовольно вздернула бровь.
— Нет! Только тебе придется многому научиться, пока кто-нибудь не распознал обман. Ладно, режь палец и повторяй за мной! — приказала многоножка.
Время неумолимо истекало, сокращая минуты до встречи, так что, отбросив сомнения прочь, чиркнула лезвием по мизинцу. Затем слово в слово повторила абракадабру в исполнении сколопендры и чудом сдержала крепкое словцо, когда на голову свалилась толстенная книга. Старинная, инкрустированная драгоценными камнями и снабженная застежкой, с ремешком и пряжкой.
— Ого! Что это? — спросила, потирая ушибленную макушку. — И как… это из-за заклинания она тут очутилась?
— А из-за чего же еще? — пробурчала тварюшка, — приложи палец к выемке, смочи кровью. Иначе не откроется, — проинструктировала она. Собственно, порез еще кровоточил, так что проделать требуемое не составило труда.
Как только капелька крови попала в выемку, и будто бы втянулась в обложку, замочек на застежке щелкнул. После этого я осторожно ее расстегнула и открыла книгу. На титульном листе красовалась Эрмина, ну или кто-то очень на нее похожий и… живой? Да, портрет ожил, потянулся, разминая затекшие мышцы, будто бы долго сидел или лежал, и вопросительно посмотрел прямо на меня. С секунду лицо на портрете хмурилось, чего-то шептало, а потом высунуло руку и противно заверещало.