Мне бы испугаться его напору и — практически — угрозе, но я смотрю Давиду в глаза, дышу его горьким парфюмом и теряю себя. Он прав — свобода выбора иллюзорна, где-то уже все решили за меня, иначе я никак не могу объяснить это влечение. Его близость лишает воли, его взгляд гипнотизирует — он знает об этом и успешно пользуется. От его прикосновений бросает в дрожь, по телу разносится тепло, и с каждой секундой оно становится все горячее и горячее.
— И так, дамы и господа, хочу представить вам…
Врывается в сознание громкий голос, и Давид отпускает меня. Дышу глубоко, чтобы прийти в себя, и закусываю губы, когда он слегка улыбается мне, осматривая горящим взглядом. Давид оставляет бокал и идет ближе к макету, а я допиваю шампанское и следую за ним, и уже почти дохожу до мужчины, но спотыкаюсь о ножку стула, теряю равновесие и с грохотом падаю, подворачивая ногу. Вскрикиваю от резкой боли в лодыжке и тут же зажимаю рот рукой, поскольку все смотрят на меня. Мне еще никогда не было так стыдно. Зачем, ну зачем, я надела эти чертовы туфли?! Ведь знала же, что не устаю на высоких каблуках! Закрываю глаза, больше не выдерживая этого позора. Хочется плакать от собственной никчемности и боли в ноге, но я держусь, иначе упаду еще ниже.