Утро развеяло ночные страхи, как прохладный ветерок
развеивает летнюю жару, принося с собой чудесный морской запах. Я
уже и не помнил было ли это на самом деле или все случившееся
ночью лишь плод моего воображения. Может быть дурной сон? Я многое
услышал от вездесущей бабушки Нюры, и потому моя фантазия могла
просто-напросто додумать остальное. Как, например покойника, что
поднялся за мной из черных глубин холодного и сырого подвала. Все
дети знают, что если долго смотреть в подвал, то за тобой придет
покойник и утащит тебя. Глупости верно? Ну откуда в подвале взяться
покойнику? Сырость, плесень, крысы, на худой конец – это да, но
покойников там не бывает. Верно?
Верно?
Я сидел за своей партой, последней в третьем ряду, что ближе
всего к двери, и со скучающим видом рассматривал затылки
одноклассников. Наш преподаватель алгебры, в огромных очках в
роговой оправе, объясняла нам новую тему, потому все, за
исключением пары ботанов, пребывали в кататоническом ступоре, и я
бы не удивился, если бы кто-то начал пускать слюни. Опасность
миновала, домашнее задание проверено и можно было вздохнуть
спокойно. А новая тема? Да кому она нужна, когда на улице очередной
теплый денек и солнце так ярко светит через огромные окна кабинета
на втором этаже.
Нас накрывала, практически укутывала, звенящая тишина,
разбавляемая только лишь монотонным гудением голоса преподавателя.
В такой тишине было слышно абсолютно все: скрип ластика по бумаге,
щелчок шариковой ручки или медленное почесывание задницы. Даже
летающая над нашими головами огромная черная муха гудела словно
«боинг», нарезая круги по классу. Учащиеся дремали с открытыми
глазами, находясь мыслями далеко от кабинета, далеко от учителя.
Девчонки могли думать о новых шмотках или новых парнях, парни же
только о задницах девчонок и их ногах, что те так деловито
выставляют напоказ из-под своих коротеньких юбок, не имея на данный
момент достаточно развитой груди. Некоторые возможно думали о том,
как горят их уши и необходимости покурить, а кто-то, как например
я, мечтал лишь о том, как прозвенит звонок и он сможет наконец-то
покинуть этот душный класс.
Солнце поднялось в зенит, воздух в кабинете прогрелся еще
на несколько градусов, не спасали даже два настежь распахнутых
окна. Дышать становилось труднее, не говоря уже о том, чтобы
думать, о чем свидетельствовали раскрасневшиеся лица наших
отличников и прилежных деток, что с трудом удерживали глаза
открытыми, стараясь не терять нить повествования. Муха спикировала
к книжным полкам в задней части кабинета и с тихим гудением упала в
щель между ними и затихла, скорее всего, навсегда. Я расстегнул
верхнюю пуговицу серой рубашки и оттянул воротник. Это не помогло.
Воздух нагрелся и стал тягучим словно кисель. Легкие с трудом
гоняли его туда-сюда, выплевывая как густую бронхиальную слизь. Пот
градом катился с лица.