– Правда? – сердце Маши подпрыгнуло и забилось чаще. Это слишком похоже на сказку! Мужчина из влажный девичьих грёз - высокий, сильный, с практически идеальными чертами лица и невероятными глазами, которые в зависимости от освещения и настроения их обладателя, меняли свой цвет со светло-стального до антрацитового, увлечённо обсуждает эскизы. Её, Машины эскизы! И считает, что она красивая!
– Да, Мария, ты очень красивая. И не только в платке, - испанец выразительно скользнул тёмным взглядом по лицу и фигуре девушки. Маша затаила дыхание. Неужели Торрес снова её поцелует? В памяти были ещё очень остры невероятные эмоции, которые девушка испытала от поцелуев Алонсо на катке. Губы Марии приоткрылись сами собой, маня мужчину. Но он сдержался.
– Пойдём ужинать, пока еда не остыла, - мягко улыбнулся Торрес.
Маша принесла тарелки, фужеры и салфетки. Достала из бара бутылку дорогого красного вина. Быстро распаковала суши. Выложила на блюдо пиццу. Всё это девушка разместила на журнальном столике перед диваном.
– Извини, французское, - хохотнула Мария, протягивая штопор и вино Алонсо.
– Я не ханжа, - со смехом отозвался Торрес, уловив подколку хозяйки. Существует суждение, что испанцы недолюбливают французские и итальянские вина, полагая, что лучше испанских не существует.
– Так значит, ты училась во Франции и в Испании? – спросил мужчина, разливая рубиновый напиток по бокалам.
– Угу, - кивнула Маша, беря кусок пиццы с ветчиной и грибами. – И в Англии ещё.
– ¡Salud! (испанский тост, в буквальном переводе означает «Здоровье») – Алонсо поднял свой фужер.
– ¡Salud! – ответила Мария.
– Ммм, интересно. И где тебе понравилось больше всего? – испанец умело поддел палочками кусочек суши.
– Каждая страна по-своему прекрасна, - пожала плечами девушка. - Испания – такая живая, пёстрая, открытая. Франция – утончённая и изысканная.
– Ну, а Англия?
– Англия… Англия не знаю. У меня связаны с ней не очень приятные воспоминания.
– Почему?
– Папа отправил меня туда в тринадцать лет. В закрытую школу-пансион. Я очень скучала по дому. Было трудно приспособиться к новой жизни. А ещё там было промозгло и сыро. Я все время мёрзла и часто болела.
– Ты мёрзла? – Алонсо застыл от удивления с куском пиццы в руках, не донеся её до рта. – Я думал, русские не боятся холода.