— Еще! — дергает за волосы, вновь терзая мою шею голодными укусами. — Повторяй! Я хочу запомнить эти слова... Говори! Не молчи! — не просит, а требует.
— Te quiero, Eres mi cielo. Estoy loco por ti, — словно в бреду повторяю между стонами, оттого что он целует мою грудь и жадно всасывает соски, а потом утыкается между грудей и дышит, дышит, обжигая горячим дыханием.
Замираю, когда слышу звук подъезжающих машин за окном. И Егор замирает вместе со мной, стискивая меня еще сильнее, до боли.
— Кто это? — спрашиваю, начиная нервничать. А он обхватывает мое лицо, вынуждая, смотреть в глаза.
— Послушай меня, моя девочка, — его голос дрожит. — Я очень тебя люблю. И хочу, чтобы ты помнила это, что бы ни случилось. А мне несладко от его слов. Мне страшно от того, что я не понимаю, что происходит.
— Егор, что происходит?! — отталкиваю его, так и не дождавшись ответа, выглядываю в окно, вижу два внедорожника и нескольких мужчин в черных куртках с автоматами наперевес, и среди них — мой брат.
— О Господи! Как он меня нашел?! — быстро надеваю белье.
— Это я сообщил, — отвечает Егор, поднимается с кровати, надевает толстовку и наблюдает за тем, как я натягиваю на себя костюм.
— Зачем?! — кричу я. — Я же сообщила Еве, что все хорошо, я с тобой. Давид же сейчас на нервах... он же может... а так бы я сама потом... — задыхаюсь, забывая русские слова.
— Твое сообщение не дошло, — безэмоционально сообщает Егор.
— Что? Почему? — застываю, смотрю ему в глаза — там пустота. Нет уже того ясного синего неба, нет любви, нежности — ничего. Он просто смотрит на меня, но, кажется, уже ничего не видит. Дверь с грохотом открывается. Поднимается такой шум, словно в дом ворвался торнадо. А я так и стою, смотря в глаза Егору, и ничего не понимаю. Кажется, за эти минуты он отдалился от меня на тысячу километров, и в доказательство Гор зажмуривает глаза, разрывая наш контакт.
— Анита! — брат хватает меня за плечи, трясет, что-то говорит, а я не могу оторвать глаз от Егора.
— Что происходит? — шепотом спрашиваю, потому что голоса совсем нет.
— С тобой все хорошо?! — настойчиво спрашивает брат, насильно разворачивая к себе. — Что он тебе сделал?!Я мотаю головой, по-прежнему ничего не понимая.
— Ты прости, я не хотела вот так сбегать. Но я... — перехожу на испанский, потому что очень трудно изъясняться на русском. Слышу сзади глухой звук удара, еще и еще, оборачиваюсь и вижу, что два здоровенных мужика скручивают Гора, и кровь на любимых губах. — Да, что вы делаете?! Отпустите его! — требую, сама не понимаю уже на каком языке говорю, кидаюсь к Егору, но меня хватает Давид и насильно тащит на улицу.