— Да я…
— Горячо сожалеете? — подсказал ректор.
Я проглотила почти сорвавшиеся с губ слова, сильно отличающиеся от услышанной версии. Фраза: «голову ему сверну за кляузничество», так и осталась вертеться на языке, покалывая нёбо.
— Безмерно, — мрачно согласилась я. — Безмерно сожалею.
«Что не задушила его собственным шарфом».
— Я рад, что мы пришли к пониманию, — кивнул ректор и вдруг спросил: — Мисс Бартон, вам нехорошо?
— Почему вы так решили? — удивилась я.
— У вас выражение лица, как у человека, увидевшего мышь.
— И готового закричать?
— Хм… Скорее схватиться за чугунную кочергу и прибить мерзкого грызуна.
«Отличная идея!»
Я выдавила из себя улыбку.
— Это все женское недомогание, мистер Саймон. Если позволите, я пойду к себе и прилягу ненадолго.
— Конечно-конечно, — с пониманием откликнулся ректор и посмотрел в пенсне, наведя его на меня. — В лечебнице наверняка дежурит кто-то из магов-целителей. Возможно…
— Благодарю, — отказалась я, медленно вставая из кресла и разглаживая рукой юбку, — но в этом нет необходимости.
Ректор тоже встал и проводил меня до двери. Уже на пороге он снова напомнил мне:
— Мисс Бартон, если ваше видение вдруг станет более четким…
— Я непременно сообщу вам, мистер Саймон, — солгала я и покинула кабинет.
***
Мне повезло. Когда я, дрожа от пронзительного ветра, вышла из замка и направилась в общежитие преподавателей, располагающееся за небольшим парком, дождь стих. Стуча зубами от холода, я посчитала это хорошим знаком. Я не могла вспомнить, где оставила меховую накидку. Без нее тонкое пальто почти не грело. Каблуки сапожек Амелии глухо стучали по дорожке, выложенной брусчаткой. Несмотря на ранний час, из-за плохой погоды уже сгущалась темнота. Желтый свет высоких фонарей, бегущих вдоль пожухлого газона, падал на дорожку и разгонял гуляющие по ней тени. За спиной раздался топот чьих-то ног.
— Мисс Бартон!
Я резко обернулась и практически уткнулась в широкую грудь.
— Мистер Грифленд, — без малейшей нотки радости протянула я. — Что вы тут делаете?
— Вас догоняю, — легко признался он. — Уже догнал.
Я сделала шаг назад и посмотрела на парня внимательнее. В неровном свете фонаря его лицо казалось старше и серьезнее. На высоком лбу, между широкими дугами светлых бровей, пролегла морщинка — Грифленд хмурился и выглядел виноватым.