Отдел, которым руководил Иштван, занимался только особо важными персонами. Теми, над кем не мог нависнуть меч правосудия в силу их неприкосновенности по праву рождения.
Объявили вальс, Иштван сделал уверенный шаг к княжне, но не успел. Какой-то молодой щеголь опередил его, оказавшись возле Кати раньше, и с вежливым поклоном на манер городских шпаков протянул ей руку. Катя устало посмотрела на юношу, совсем без интереса, и, не скрывая скуку на лице, приняла приглашение.
Катя и молодой щеголь сразу привлекли всеобщее внимание. Любопытные взоры устремились на них, едва они оказались среди танцующих, и по залу пробежал гомон зарождающихся сплетен. Только Иштван продолжал с молчаливым восхищением следить за легкостью парящей в танце княжны, пытаясь задавить зарождающуюся в сердце ревность.
С достоинством приняв неудачу первой попытки, Иштван ощутил небывалый прилив юношеского порыва. Он решительно настроился добиться возможности станцевать с княжной. И вскоре такая возможность подвернулась.
Когда закончился танец, Иштван решительным шагом направился к своей избраннице.
Катя уже стояла в стороне от танцующих, желая избежать возможности быть снова приглашенной назойливым кавалером, который к тому же жутко ей не понравился. Скучающим взглядом она обводила собравшихся в зале людей, ни на ком конкретно не задерживая своего внимания.
Иштван подошел к девушке как раз в тот момент, когда заиграла музыка. С офицерской выправкой и благородством он протянул ей руку, и она с легкостью согласилась, наградив Иштвана очаровательной улыбкой.
В ее взгляде не было привычного холодного равнодушия или безразличия, которым она одаривала предыдущих своих партнеров.
Иштван вывел девушку в центр зала и закружил ее в танце. Княжна положила Иштвану на плечо свою обнаженную тонкую ручку и кокетливо склонила набок светлую головку. Невинный вид спутницы обезоружил и лишил Иштвана дара речи. Его сердце наполнилось теплом и безграничной нежностью. Это был самый счастливый момент в жизни сурового сыщика.
Многие, кто в тот день присутствовал на балу, позднее утверждали, что, когда в центр вышли юная княжна и молодой сыщик, голоса в один миг стихли и все гости с восхищением устремили свои взоры на них.
Платье княжны, шурша, кружилось и обвивалось вокруг лакированных сапог барона. Не отрываясь, Катя и Иштван смотрели друг другу в глаза, словно в целом мире кроме них никого не было. Иштван впитывал в себя глубину ее прекрасных глаз. Катя восхищалась его мужественностью.