– Черт! Черт! Черт! – Босвиг тоже нервничал.
Его вообще могли снять с бригадирской «должности», если работа будет сорвана, разве что труп Реса обнаружится, тогда все шишки полетят на Аспера, а Босвиг лишь останется без пары пайков, вместе со всей бригадой, разумеется.
– Ты что не видел, куда он пошел? – обратился он к Асперу.
– Нет. Он копался в моторе между погрузками, потом куда-то свалил, – ответил Аспер как можно более безразличным тоном. – Наверное, сломалось что-то.
Из кабины последнего самосвала показалась лысая голова водителя.
Это был Нидо. (Какое совпадение.)
Он надел шлем и спустился по лестнице на землю, не сводя глаз с Аспера. Вероятно, Лысый понимал, что все не так просто, и Аспер как-то замешан в исчезновении машиниста. Но едва он успел открыть рот, чтобы озвучить свои подозрения, как на выручку Асперу пришел Босвиг, сам того не подозревая.
– Нидо! – выдохнул он с облегчением. – Ты умеешь управляться с этой штукой. Быстро за рычаги!
– Послушай… – начал, было, Лысый, но бригадир не дал ему закончить фразу.
– Живо! Разговоры потом!
С этими словами Босвиг закрыл люк поворотного механизма и вскарабкался в кабину самосвала, затем подал короткий сигнал, дав понять, что готов к погрузке.
Нидо замер, переведя взгляд с Аспера на бригадира, что занял его место за рулем.
– Что вытаращился? – заорал Босвиг из кабины. – Считай это повышением! Грузи, давай!
Он еще раз посигналил.
Махнув рукой на все, Нидо поднялся в кабину экскаватора и опрокинул ковш с породой и трупом Реса в кузов самосвала.
Аспер вздохнул с облегчением.
Работа продолжалась.
Комната для допросов была сравнительно небольшой. Она вмещала в себя лишь стол с несколькими стульями и окно, если, конечно, его можно было считать предметом обстановки. Стекло, естественно, было чрезвычайно прочным, поэтому мысли о возможном побеге хоть и лезли в голову Аспера, но оставались какими-то туманными и далекими от скорейшей реализации.
Напротив окна висел погодный экран. Стена с экраном состояла из блестящего металла, но, вероятно, была прозрачной с внутренней стороны и служила для наблюдения за процессом. Это было настолько очевидным, что даже прилепленная поверх нее синоптическая карта, с бегающими по ней белыми, желтыми и красными черепами, не могла скрыть данного факта.