Услышав громкие голоса, проснулась Всеславна. Долгие скачки и бессонные ночи сделали свое дело: пока обрадованные ее появлением хозяева собирали на стол, она, сев у печи на лавку, тотчас заснула.
– Надо же, – всплеснула мать руками, – я-то думала, бедняжка без просыпа до утра продрыхнет. А она, смотри-кось, плывет как пава. Вот что значит голос любимого!
Аскольд зарделся. Ему захотелось поднять Всеславну на руки и нести, прижав к груди, до самого княжеского двора.
Взявшись за руки, влюбленные не отрывали друг от друга взора. Наверное, они так и ушли бы, если бы не голос хозяина:
– Аскольд, Всеславна! Вы куда? Прошу отведать с дороги, что Бог послал.
Первой чаркой помянули сына. На миг показалось, что сейчас откроется низкая дверь и покажется его косматая голова…
Медок брал свое. Зажгло тело. Печаль отступила. Слово набирало силу.
С улицы донесся шум, залаяли собаки. Сноха выскочила наружу и тотчас вернулась.
– Княжеский посланец, – в испуге оповестила она.
Разговор за столом враз оборвался. В дверях появился старый знакомый Руальд. При его виде Всеславна побледнела. Минувшее встало перед глазами, и она что есть силы сжала руку Аскольда.
– Не бойся, я тебя в обиду не дам, – тихо шепнул он и поправил на привязи меч.
Хозяйка тревожно посмотрела на посланца, потом перевела взгляд на мужа. Зосим молчал, исподлобья глядя на княжеского дружинника.
Руальд, наверное, сразу оценил обстановку. Голос его прозвучал миролюбиво:
– Аскольд и Всеславна, князь ждет вас. – И, жадно поглядывая на стол, уставленный закусками, добавил: – К обеду.
Хозяйка встрепенулась:
– Отведай, дорогой гость, моего рукоделия! Зосим, а ты чего стоишь как истукан? Налей доброму дружиннику медка! Ой, и хорош у нас, Руальд, медок!..
После двух кубков Руальд стал не в меру словоохотлив. Он рассказал, как в хоромах готовятся встречать козельцев.
– Говорят, – он многозначительно посмотрел на Всеславну, – князь приказал беречь княж… прости, тебя, как зеницу ока.
Хозяйка вдруг заторопилась:
– Как бы князь не прогневался! Ступайте, дорогие гости!..
Когда они ушли, мать с облегчением вздохнула:
– Я так боялась за княжну! Видать, оттаял князь. Слава Те Господи, – и она перекрестилась на образа.
Действительно, встреча козельцев в княжеских хоромах была обставлена торжественно. Холопы от самого крыльца вели гостей, словно знатных бояр, а в гриднице их встретили князь и княгиня и по очереди расцеловали вошедших. Княжна даже порывисто прижала к себе Всеславну, ревнивым взглядом попутно осматривая. Лицо молодицы выглядело усталым и слегка бледноватым, однако не потерявшим своего былого очарования.